И, не обращая внимания на мой открытый рот, первым направился прочь из офиса. Для него это был вопрос решенный. Для меня, собственно, тоже. Когда на одной чаше весов кругленькая сумма, а на другой увольнение и волчий билет, сомневаться и выбирать не приходится. Я спешно сохранила документ, который печатала, выключила компьютер и последовала за шефом.
Он ждал меня на парковке возле бизнес-центра. Пассажирская дверь открылась, как только я приблизилась. Я несмело потопталась перед дорогим авто, а после поджала губы и нырнула внутрь.
— Слишком долго, — бросил Костик, выруливая с парковки. — Не люблю впустую тратить время.
— Простите, — ответила я, но обида за намек на мой внешний вид все еще не прошла. Покосившись на шефа, я все-таки съязвила: — В любви не может быть суеты. Поспешность может опозорить мужчину и расстроить женщину.
— До такой степени близости мы не дойдем, — невозмутимо ответил шеф. — А хамить не стоит. Хамство может опозорить работника и расстроить работодателя. Вы знаете, что бывает, когда начальник расстраивается?
— Это не работа — это шабашка, — ответила я и опомнилась. — Простите, Константин Георгиевич, я буду осмотрительней в словах.
— Верное решение, Вера. Итак, не будем терять времени… — он вдруг осекся и поглядел на меня, явно вспомнив мою недавнюю реплику. После немного изменил фразу: — У нас достаточно времени, чтобы обдумать нашу историю. Я слушаю вашу версию.
Я опять почувствовала возмущение. Мне и так придется врать на каждом шагу и изворачиваться, так я еще должна сама это вранье придумать и его научить. «Премия, — напомнило подсознание, — очень большая премия». Возмущение исчезло. За хорошие деньги можно создать новую вселенную, не то что какой-то эпизод из жизни господина Колчановского. Значит, история любви…
— Вера, вы — женщина, — снова заговорил шеф, — вы эти сопли должны щелкать, как семечки.
— Фу, — покривилась я.
— И тем не менее, — заупрямился Костик.
— Ну, хорошо, — кивнула я. — Значит, вы — не вы. То есть вы, но как будто не вы. А я? Кем я работаю? Я же не могу работать в вашей компании, иначе как я вас за простого парня приняла? И вообще, где мы могли познакомиться так, чтобы я не заподозрила вашего достатка? Это должно быть какое-нибудь рядовое место вроде парка или кафе. А может даже и торговый центр.
Он задумался. После вздохнул и кивнул:
— Давайте кофейню. Я заходил туда с кем-нибудь из знакомых и заприметил вас. Вы обслуживали чужой столик, потому меня не запомнили. А я вас запомнил и в другой раз пришел в одежде попроще и сел так, чтобы вы меня обслужили. Как вам?
— Очень романтично, — фыркнула я, почему-то не желая быть официанткой. Но с другой стороны — кто? Продавщица в супермаркете? Или библиотекарь? Костик по библиотекам не ходит, по супермаркетам тоже — у него для этих целей должна быть домработница. Наверное. И тут мне в голову пришло, что я совершенно ничего не знаю о своем шефе. Хотя это-то понятно. Не обсуждать же ему со своим бухгалтером личную жизнь… — Ладно, буду официанткой, — согласилась я. — Хотя могла бы быть и библиотекарем. А вы увидели меня во время пробежки в парке…
— Пф, — как-то пафосно фыркнул Костик. — Я не бегаю в парке. Я хожу в фитнес-центр, там и занимаюсь. Еще бассейн, — зачем-то уточнил он. — Я сказал — кофейня, значит, кофейня. Официантка Вера — очень даже звучит.
— А сами-то вы кто? — с вызовом спросила я. — Торгуете телевизорами в техномаркете?
Шеф задумался. Он отрицательно покачал головой.
— Нет, не пойдет. Вы могли зайти в магазин и не обнаружить меня там. Нужна такая работа, где вы не могли бы меня проверить.
— Нужно больно мне вас проверять, — возмутилась я. — Я за мужиками не бегаю.
— У нас большая любовь, — напомнил шеф. — А влюбленные женщины любят делать сюрпризы. В техномаркет вы могли зайти, чтобы увидеться со мной. Да и какой техномаркет в моем возрасте?! Это работа для студентов. Представьте меня в отделе бытовой техники! Это полная ерунда, — безапелляционно закончил Костик, и в салоне авто повисла тишина.
Я упорно пыталась представить шефа с миксером в руке. Почему-то в моей фантазии футболка с логотипом известного техномаркета была натянута поверх дорогого костюма. Наверное, я просто не могла представить Константина Георгиевича без его обязательного дресс-кода. Воображаемый шеф упорно рвал с груди футболку, отмахивался от миксера и топал ногами, требуя прекратить кощунственные фантазии. Это развеселило, и я зафыркала в ладонь, пытаясь сдержать смех.