— Ты — мой работник, — все-таки произнес Колчановский. — Когда я собрался тебя поцеловать, то вдруг вспомнил офис, тебя у себя в кабинете… В общем, включился принцип насчет служебных романов.
— Это не роман, — возразила я.
— Я знаю, — отмахнулся шеф. — Надо как-то увидеть в тебе женщину.
— Ну, знаете, — вот теперь я оскорбилась. — Это вы втянули меня в эту историю. Между прочим, я тоже в вас мужчину особо не разглядывала. И целоваться с вами никогда не было пределом моих мечтаний.
Колчановский явно заинтересовался моими словами. Он развернулся ко мне, закинул ногу на ногу и устроил руку на спинке качелей.
— Так значит, ты не видишь во мне мужчину? Все видят, а ты нет?
— Да какой вы мужчина? — искренне удивилась я. — Вы — начальник. Зарплату платите и хорошо. Истукан каменный. Только и можете, что приказывать и отчитывать. Даже не похвалили ни разу, — я даже хлюпнула носом от обиды. — Стараешься, стараешься, спину не разгибаешь, зрение портишь, нервы себе треплешь, а тебе в ответ только новые указания. Тоже мне… мужчина. Женщину он во мне не видит. Да нате, смотрите!
Я вскочила с качелей, скинула плащ и отошла на несколько шагов. Раскинула руки и покружилась, показывая себя со всех сторон. После расстегнула несколько верхних пуговок, чтобы стала видна ложбинка между грудями и уперла правую ладонь в бедро.
— Я — женщина, — произнесла я.
— Я вижу, — усмехнулся Костик и сделал глоток шампанского.
Затем неспешно поднялся на ноги и также не торопясь приблизился ко мне, не сводя взгляда. Он поднял руку, провел тыльной стороной ладони по моей щеке, после его рука скользнула мне на затылок, и пальцы зарылись в волосы. Вдруг они сжались, собрав волосы в кулак и оттянув мою голову назад. Я ахнула от неожиданности, и шеф накрыл мои губы своими губами.
Бокал, который он всё еще держал во второй руке, отлетел в сторону, я услышала его возмущенный звон. Освобожденная ладонь, опустившись мне на спину, притиснула меня к сильному мужскому телу, и я вцепилась в плечи Колчановского, чтобы удержаться на внезапно ослабевших ногах. Наш первый поцелуй вышел немного неловким и коротким, мы еще только пробовали друг друга на вкус, знакомились и привыкали. Но, надо заметить, этот проход хищника к трепещущей лани и решительные, чуть грубоватые движения, свое действие возымели. Мужчину рядом с собой я ощутила, очень хорошо ощутила, и оттого дико смутилась. Потому, когда Костик оторвался от моих губ, я поспешно отвела глаза и прикрыла губы подрагивающими пальцами.
— Ух, — непроизвольно вырвалось у меня, и на меня посмотрели уже знакомым самодовольным взглядом.
— С премьерой, Вероника Андреевна, — провозгласил шеф. — Примите мои аплодисменты. И что скажете?
— Вы хорошо целуетесь, — буркнула я и поспешила отойти от Колчановского, негромко хмыкнувшего мне вслед.
Я подняла с качелей свой плащ, снова надела его и зябко поежилась. Костик уже стоял рядом. Он протянул руку, и я подняла на него рассеянный взгляд.
— Идем домой, — сказал он с улыбкой. — Звезд на сегодня достаточно.
— Да уж, — ответила я и вложила в раскрытую ладонь свою руку. — И поесть бы не мешало.
— Согласен, — кивнул шеф. — Пойдем воздадим должное трудам моей Аннушки.
— Домработница? — уточнила я.
— Она родимая, — кивнул Костик. — Потом будем имитировать любовные отношения: сидеть в обнимку и смотреть какую-нибудь сопливую мелодраму.
ГЛАВА 6
Субботнее утро ворвалось в мою жизнь солнечным светом, звоном будильника над ухом и бодрым:
— Вставай, поднимайся, рабочий народ!
— Не-ет, — заныла я, накрываясь одеялом с головой.
Одеяло с меня сорвали, подушку отняли, шлепнули по мягкому месту, теперь ничем не защищенным, кроме нижнего белья, и провозгласили:
— Пора, любимая!
Я развернулась и посмотрела через спутанные волосы на жизнерадостную физиономию начальства. Начальство протянуло мне стакан с водой и широко улыбнулось:
— Похмелись, пьянь.
Я села, убрала с лица волосы и воззрилась на Костика. Он блестел, как начищенный пятак. Намытый, побритый и причесанный, без единого следа вечерних возлияний — это вызывало одновременно ненависть, отвращение и восторг стойкостью начальничьего организма. Я себя чувствовала разбитой калошей.
— Почему тебе хорошо? — спросила я хрипло и облизала сухие губы.
— Пить надо уметь, а не вливать в себя всё, что горит, — усмехнулся он.
Это да. Я вчера на нервах выпила всё, что нашла у Колчановского. Нет, начиналось всё чинно и благородно. Мы поужинали при свечах для создания нужной атмосферы, выпили по бокальчику и отправились смотреть «сопливую мелодраму», опять же чтобы проникнуться. И вот на этой фазе план начал давать сбой. Мы сидели в обнимку и смотрели фильм с каменными физиономиями, не зная, что делать дальше.