– А если ее зверь сожрет? – спросили у него.
– Не сожрет. В первый раз не сожрал, значит, и сейчас не тронет. Он же смесок. Специально к ночи пробуждения для свиты изловили.
– Да знаю я, что выродок, но жил-то дикарем, может и наброситься.
– Эй, избранная, ты там жива? – крикнул пришибленный.
Вот теперь я его голос точно узнала. Так же хрипло орал, когда я его товарища пяткой по темечку приголубила.
– Как думаешь, ответить? – спросила шепотом у зверя.
Зверь только тихо рыкнул.
В дверь опять постучали, подергали за ручку, и снова спросили:
– Живая?
– Спасибо, все замечательно, – крикнула я.
– Вот и хорошо, – проворчали с той стороны.
И все стихло. Ушли.
– Так, серый, у нас два часа форы. Линяем? – оживилась я, когда мой сокамерник успокоился и положил голову мне на колени.
Реакции не последовало.
– Бежим, говорю, – толкнула я его. – Не слышал, что ли? Тебя тоже к праздничку приготовили, сожрут же!
Зверюга только недовольно рыкнул и убрал голову с моих колен. Ну что за напасть? Ему что, жить совсем не хочется?
– Ну, ты как хочешь, а я пошла, – заявила, поднимаясь. – Не собираюсь ждать, когда эти молодчики придут и дверь выломают. А ты сиди тут, жди, когда сожрут.
На ощупь добралась до двери и замерла, прислушиваясь. Ничего не услышала, в отличие от соседа. Серый подскочил ко мне, боднул головой в бедро и зарычал. Не тихо и ворчливо, как раньше, а громко так, грозно. Я мгновенно отскочила в сторону, трясущимися руками достала телефон, кое-как разблокировала экран и осветила взбунтовавшегося, продолжающего рычать на дверь зверя. Сейчас он не казался милой лохматой псиной, это был действительно зверь, злой, клыкастый и до жути страшный. Он припал передними лапами к земле, из приоткрытой пасти капала вспенившаяся слюна, а глаза горели желтыми угольками.
– Мама, – прошептала я, пятясь.
Если бы все это было направлено не на дверь, а на меня, точно от страха описалась бы. А за дверью слышались какие-то крики, возня и даже визг, перемежающийся хрюканьем. Да что там у них происходит-то? Посмотреть бы хоть одним глазком, но любопытство, как говорится, кошку сгубило. Лучше послушаю.
И тут в дверь как бабахнет что-то, я даже присела. А серый вообще обезумел – бросился на дверь, начал царапать ее когтями и рычать еще громче. Причем царапал он прицельно, по засову.
– Тебя выпустить? – решилась я подать голос, бочком подходя к псу.
В дверь опять что-то ударилось, завизжало и затихло.
– Открывайте! – крикнул кто-то. – Живее!
– А зачем? Нам и здесь неплохо, – заявила я, косясь на серого.
– Я от Бурены, – ответили мне.
– И что? Мне это должно о чем-то сказать? – удивилась я. – Серый, ты, часом, никакую Буренку в гости не звал? Мы гостей не ждем, идите дальше!
– Открывай, дуреха! Тебя же спасаем, – рявкнули в ответ.
– А-а-а, ну если спасаете… – неуверенно протянула я. И еще на шажок подошла. – А откуда мне знать, что вы правду говорите?
– Ты совсем блаженная? Время идет! Открывай!
И как дернет дверь. Засов жалобно затрещал.
И что тут делать прикажете? Поверить? Да ни за что! Но ведь все равно же выломают, а так, может, и вправду спасут.
– Открываю! – крикнула, подбегая и отодвигая засов.
Первое, что увидела, был яркий свет факела, которым мне чуть ли не в лицо ткнули. Отшатнулась, налетела на серого, наступила ему на лапу и получила легкий укус в пятую точку. Не болезненный, но обидный.
– Эй! Ты чего? – возмутилась я.
– Идем! – рявкнул незнакомый мужчина, схватив меня за руку и вытащив в коридор.
Бросившемуся было следом серому ткнули в морду факелом.
– Он со мной! – заорала я, повиснув на руке обидчика моего соседа.
– Пусть, – махнул рукой мужчина, который вытащил меня из камеры. – Живее, если лорды нагрянут, нам всем не жить.
И тут я увидела это! Весь коридор был устлан серо-кровавым месивом из голлумов-переростков. Их здесь было штук тридцать, с отрубленными руками, ногами, головами, некоторые были еще живы. Один почти дополз ко мне, протягивая обрубок руки и скаля зубастую пасть. Мой… – пусть будет спаситель, пока не разберусь что тут к чему, – отобрал рогатину, которую я так и держала в руке все это время, и с противным хрустом вогнал ее в спину монстрика. Тот дернулся и тут же затих. Мужчина вытащил палку и вернул ее мне. Взяла по инерции, не сводя взгляда с заколотого зубастика.
– Колешь резким ударом в грудь, горизонтально, чтобы оба сердца сразу проткнуть, – пояснили мне.
– Угу, – качнула я головой, вытаращив глаза на инструктора по убиванию монстров. – А это как – оба сердца?