Главное, чтобы в Тоненге все было хорошо. Хотя Гун-хе и обещал присмотреть за делами, но на стороне молодого наместника все-таки слишком мало пока реальной власти и слишком много успел накопить врагов его отец.
Многие ведь поддерживали наместника Хеверика лишь потому, что боялись, или потому, что у старика Хевве был на них какой-то компромат. Сейчас они получили возможность выбирать. И выбор казался Шеддерику очевидным.
Мальканка не стала спорить или возражать. Молча свернула с тропы, словно показывая путь. Пробравшись сквозь подлесок, они оказались на небольшой вытянутой вглубь болота поляне, покрытой высокими кочками, вокруг которых скопился белый снег. Но его скопилось еще не так много, так что кое-где хорошо были видны на белом темные бусины клюквы.
Девушка присела у одной из кочек, запустила пальцы в снег, потянула за стебель. Он оказался неожиданно длинным, а на конце — несколько ярких ягод.
Улыбнулась, отправила добычу в рот. Но больше себе такого не позволила. Подогнула полу плаща, стала складывать набранное в складку. Шеддерик попробовал повторить этот «кулек» но у него почему-то не вышло. Все собранное улетело обратно в снег. Он тогда снял перчатку со здоровой руки: хоть какое, а вместилище. Ягоды смерзлись, на них было много снега, но он довольно быстро наполнил перчатку. А вот чеора та Сиверс, похоже, увлеклась. Или наоборот, отвлеклась на привычное, понятное дело. И теперь готова была до заката собирать ягоды. Пришлось напомнить ей, что пора идти. Хотя и было жаль напоминать: увлекшись, она словно забыла о том, что происходит вокруг, и даже временами начинала что-то тихонько напевать. Это, несмотря на то, что руки у нее наверняка замерзли ничуть не меньше, чем у самого Шеддерика.
Она снова ничего не ответила, но как-то помрачнела, даже плечи устало опустились. И, разумеется, петь она сразу же перестала.
А через несколько шагов сказала с непонятно-печальной интонацией:
— Надо, наверное, сделать кулек из бересты. Иначе я просыплю ягоды. У меня нет ножа…
Шеддерик молча отдал ей полную перчатку. Вынул нож и, выбрав подходящий сухой ствол, осторожно снял с него слой березовой коры. Кусок получился не слишком аккуратным, но большим. Выдернул из поясной сумки моток ниток, свернул бересту в нехитрый кулек, и закрепил нитью в несколько оборотов, чтобы не рассыпался. Вышло у него не надежно, но двумя руками можно удержать.
Мальканка, критически осмотрев его поделку, все-таки признала ее пригодной и осторожно пересыпала ягоды из складки плаща в кулек. Получилось с горкой. Но это не значило, что ягод хватит надолго…
К середине дня болота остались позади, местность стала немного повышаться. Среди осин, елок и берез начали встречаться тощие сосенки. А через какое-то время смешенный лес и вовсе сменился светлой сосновой рощей.
В этой роще немного отдохнули. Чеора та Сиверс продолжала хранить молчание, Шеддерик тоже не испытывал желания общаться, так что привал прошел в гробовой тишине. Горсть ягод не насытила. Но он убедил себя, что и такой перекус добавит ему сил двигаться дальше. Во рту было терпко и кисло.
А еще через несколько часов они вышли к месту, о котором она предупрежджала. С высокого каменного берега открывался прекрасный вид на слияние двух лесных речек.
Реки в этом месте широко разливались, проложив несколько мелких песчаных русел. Сейчас, впрочем, все это свободное пространство было покрыто снегом и льдом, лишь кое-где открыто журчала темная вода. Девушка была права. Переправиться в этом месте труда не составит. Лишь бы никто на дальнем берегу не прятался в надежде, что они придут именно сюда…
— Здесь есть какое-нибудь жилье? — спросил Шеддерик, не сильно надеясь на ответ.
И, однако же, рэта ответила:
— Да, есть. Деревня выше по течению Барны. Там рыбаки живут, всего несколько семей. Ну, и на том месте, где дорога соединяется с трактом — большая деревня, даже гостиница есть, но это далеко. Рыбачья — ближе.
— И в ней нас тоже вполне могут ждать… но я думаю, стоит туда сходить, присмотреться. Если те, кто на нас напал, там были, я это точно замечу.
— Мост через Барну. — Напомнила девушка. — Нам придется его обойти.
— Да. Возьмем чуть западнее, потом вернемся к реке.
Она снова кивнула, соглашаясь. Это отчего-то начало раздражать. Слишком не подходило к тому, что и как она говорила. И что делала. Хоть бы пожаловалась раз. Или возмутилась…
Напоминать себе, что танерретская наследница — всего лишь один из инструментов, который позволит брату удержать власть в стране, приходилось все чаще.