— Какое дело, — позволил себе колкость светлый лорд — всеблагим сестрам до внешней и внутренней политики Танеррета?
— Пусть земли монастыря и освобождены от налогов, мы все же — часть Танеррета, нам не безразлично, чем дышит этот мир. Так в чем твой интерес, благородный чеор?
— Кроме того, что наместник — мой родной отец? Я присягал ему в верности и не собираюсь нарушать клятву, каким бы он ни был.
Пресветлая на миг отвела взгляд, как показалось Шеддерику, чтобы посмотреть на кого-то из младших сестер, устроившихся в тени у стен. Он не успел понять, на кого именно.
Да и не был до конца уверен.
— Камни теперь — забота монастыря. Если твой отец еще жив, он останется в живых, и его здоровью ничего не будет угрожать. Однако тебе придется переночевать в этих стенах и ответить еще на несколько вопросов.
— А старик?
Монахиня окинула внимательным взглядом фигуру чеора Конне и с сожалением покачала головой:
— Он принес на благие земли зачарованные саруги. Теперь он во власти Золотой Матери, и лишь на рассвете мы сможем узнать, какое решение она примет.
Шеддерик знал, что в этих стенах хранится много древних артефактов и тайных знаний, а здешние хозяйки умеют обращаться к силам, недоступным ни ифленцам, ни коренному населению Танеррета — мальканам. Что он мог возразить? Что для него самого спокойней будет, если он потащит камни через полстраны, по опасным осенним дорогам? И еще не факт, что столичные сианы смогут быстро решить проблему.
Склонился в вежливом поклоне. Но все же возразил:
— Я не смогу остаться. В гостинице ждет мой друг, он охраняет чеору та Зелден, и я боюсь, ему понадобится моя помощь.
Женщина вновь вперила в него взгляд, и Шеддерик уже был готов услышать возражение или прямой приказ остаться — но не услышал.
Она сказала:
— Золотая Ленна благодарит тебя и благословляет. Поторопись — осенью темнеет рано.
Шеддерик с облегчением покинул храм. У конюшни увидел знакомую карету. Извозчик как раз запрягал, а рядом в ожидании переминались те же самые служительницы.
Как требовала учтивость, он отвесил дамам легкий поклон. Пожилая пресветлая сестра чопорно поклонилась в ответ. Молодая…
Ее взгляд показался ему не просто ледяным. Если бы взглядом можно было убить, он был бы уже мертв.
Ну что же, такие гляделки со светлым лордом случались довольно часто. Однако в тот момент, при дневном свете, когда мысли его не были заняты ни чем другим, эти глаза и это лицо показались ему смутно знакомыми, как будто бы когда-то раньше он уже видел что-то похожее.
И это «что-то» не было связано с посольством в сопредельную державу.
Шеддерик отметил себе еще одну загадку — загадки он любил.
Монашка… — или как она там себя назвала? — все-таки первой отвела взгляд. Подхватила со старого пня свой даже на вид увесистый мешок, поспешила к карете.
А светлый лорд осторожно спросил у старшей служительницы:
— Дозволено ли мне будете узнать, кто эта женщина?
Монахиня развела руками.
— Одна из сирот, что пришли в монастырь Ленны в поисках защиты. После войны таких было много. Ей, как и другим таким, дали имя та Сиверс. А кем она была до речения, в этих стенах никому нет дела.
— Благодарю за ответ, пресветлая.
Шеддерик поспешил откланяться. Он собирался вернуться на постоялый двор до темноты.
Когда уже выехал за ворота, его вдруг окликнули. Вдогон от монастыря бежал мальчик лет десяти. Бежать ему было трудно, он путался в своей темной хламиде, к ногам липла осенняя грязь. Шеддерик остановил лошадь и спешился. Наверное, новость была из срочных, раз сестры вопреки привычной нелюбви к ифленцам, все же решили его остановить.
Мальчик остановился в нескольких шагах, поклонился по-крестьянски глубоко, и громко сглотнув, сказал:
— Благородный чеор! Сестры Великой Матери Ленны передают тебе, что саруги больше не активны и что они… — он опустил взгляд и быстро, на одном вздохе закончил — что они сочувствуют вашей утрате!
Так светлый лорд та Хенвил узнал, что его отец, наместник Ифленский в Танеррете Хеверик, чеор та Лема, та Гулле, верховный страж Фронтовой бухты скончался.
Глава 2. Чернокрылый
Темершана та Сиверс
Все-таки ехать в карете приятней и намного удобней, чем месить грязь своими ногами. Гостиничный кучер, как только понял, что его седок прогневал пресветлых сестер, поспешил сообщить, что он в то утро впервые увидел чеора Конне — и ему поверили.