Будь моя воля, я бы передавала деньги с Морганом. Но этот мерзавец Беккер настоял на том, чтобы именно я всегда привозила ему золото. Стиснув зубы, приходилось подчиняться. Хотя видят боги, насколько омерзителен был мне этот человек.
Столичный дом мистера Горана Беккера являл собой поистине захватывающее зрелище. Шикарный дорогой особняк с колоннами и башенками, увитыми плющом, был окружен молодым садом с прудом и беседками. Каждый раз, проезжая через ворота и попадая в этот маленький рай с ухоженными деревьями, зелеными лужайками и дорожками, посыпанными сверкающими камешками из Самоцветных гор, я думала о том, что именно на мои деньги и деньги таких же несчастных, как я, этот мерзавец выстроил себе подобное великолепие.
Но делать было нечего. И я, сжав в руках мешочек с деньгами, ждала, когда экипаж остановится перед длинной лестницей, ведущей к высоким дверям, у которых обычно стояла охрана банкира. Вот и сегодня все прошло так же, как и всегда. Оставив Тори в салоне кареты, мы с Морганом отправились в дом. Я не рисковала заходить туда одна. Слишком уж нагло Беккер смотрел на меня при встрече. От такого человека не стоило ждать ничего хорошего.
— Кто? — грубо спросил охранник, едва мы поравнялись с ним.
Я смерила его надменным взглядом и ответила:
— Передайте, что прибыла мисс Ивэлин Истрейдж. Меня ожидают!
Здоровяк, на пару голов выше меня ростом и шириной походивший на приличных размеров шкаф несколько секунд обдумывал мои слова, после чего кивнул и, открыв дверь, гаркнул кому-то в холле, пока и не думая пропускать нас с Морганом в дом.
На его зов явилась уже знакомая мне персона. Высокая тощая дама, похожая на цаплю, в платье, которое явно ей на пару размеров больше. Я отлично знала эту особу. Она служила экономкой в доме и, кажется, приходилась родственницей Беккера.
— Добрый вечер, мисс Кристал! — поздоровалась я через порог, чувствуя себя жалкой и ничтожной.
Цапля смерила меня надменным взглядом, отметив мешочек в моих руках, и только после этого криво улыбнулась, сказав каркающим голосом:
— Вы сегодня припозднились, мисс Истрейдж. Господин Беккер уже было решил, что вы передумали...
— Я не передумала, и вот деньги, — ответила немного резче, чем собиралась.
Кристал прищурила глаза и недовольно поджала тонкие губы. Когда она так делала, ее и без того выдающийся нос визуально становился еще длиннее. И было очень тяжело скрыть усмешку.
— Проходите, — наконец смилостивилась экономка, но стоило Моргану переступить порог следом за мной, как женщина недовольно фыркнула.
— Этот пусть остается, — проговорила она.
— Нет, — я покачала головой. — Морган идет со мной.
— Не доверяете? — хищно оскалилась Цапля, явив мелкие зубы.
— Молодой незамужней леди не пристало ходить без сопровождения, — ответила я.
— Вот как, — прищелкнула языком мерзкая особа. — Все еще играете в благородную? — съязвила, напоминая мне мое место.
Хотелось ответить, но я промолчала. Не сейчас и не сегодня. Вот расплачусь с долгом и выскажу этой нахалке все, что о ней думаю.
— Хорошо, — прошипела дама. — Следуйте за мной, — и повела нас сначала по лестнице, что поднималась на верхние этажи, а затем по темному коридору, освещенному приглушенным светом магического огня, плясавшего под потолком.
Перед кабинетом Беккера Кристал остановилась.
— Я сообщу о вашем приходе, — проговорила она и постучала в дверь.
— Да! — громко раздалось из кабинета. Голос у банкира был басовитый с неприятными хриплыми нотками, словно кто-то наждачным листом почистил ему горло, поцарапав связки.
Экономка тенью проскользнула за дверь, и прошло не менее пары-тройки минут, прежде чем она вернулась в коридор. За это время я, сколько ни прислушивалась, так и не услышала ни единого слова. Видимо, Беккер установил звуконепроницаемый полог. И одни боги только знали, о чем он говорил с мисс Кристал.
— Проходите, — порадовала меня Цапля. — Но этот, — она кивнула на Моргана, — пусть пока ожидает за дверью.
Здесь я уже не стала противиться. Знала, что в кабинет к хозяину дома моему другу хода нет. А потому кивнула и вошла в помещение, услышав, как за моей спиной раздался щелчок закрываемой двери.
Отчего-то по спине пробежал холодок. Оставаться наедине с банкиром было сущей пыткой. Он никогда не отпускал меня просто так, лишь получив свои деньги. Нет. Этот мужчина любил истязать. Пусть не физически, но морально.
— Мистер Беккер, я принесла деньги, — стараясь, чтобы голос звучал спокойно, сказала я и подошла к столу, крепкому, дубовому, с резными ножками и лампой в виде обнаженной нимфы, державшей руками абажур.