Она запланировала для сына спокойную, бестревожную жизнь, наполненную теми радостями, что дают знания и профессиональный успех. Так всегда жил и продолжал жить ее муж Тейлор, один из немногих людей, умевших снисходительно относиться к человеческим слабостям, понимать и прощать.
— Дорогой мой, — повторила Нэнси, — завтра увидимся?
— Я позвоню утром, мама, не волнуйся, — сказал Шон и ушел.
Сэл ждал внизу, в кабинете Нэнси. С ним была Лорин, его подружка юности, на которой Сэл в конце концов женился. Лорин приближалась к сорока, но так и осталась хорошенькой, простой и естественной. Пухленькая и наивная девушка, встретившаяся Сэлу в школе, совсем мало изменилась с тех пор. Лорин подарила мужу четырех прекрасных детей. Теперь они все выросли, и мать с удовольствием устраивала бесконечные обеды и праздники для своих отпрысков и их друзей.
Нэнси вошла в кабинет, и Лорин сразу заметила, что золовка чем-то расстроена. Действительно, Нэнси не стала задавать обычных вежливых вопросов, а сразу же перешла к делу:
— Сэл, сейчас приедет Джуниор. Извините, но я не смогу с вами поужинать. Мы должны обсудить с Фрэнком важные, не терпящие отлагательства, проблемы.
Лорин, похоже, обиделась и не без горечи заметила:
— Все ясно, когда происходит что-то таинственное, взрослые обсуждают проблемы, а малышку Лорин посылают погулять в садик.
— Прости, — грустно улыбнувшись, сказала Нэнси.
Она прекрасно понимала состояние Лорин и знала, что упреки невестки справедливы.
— Это я виновата, — добавила Нэнси, — прости меня. Но у меня — серьезные проблемы. Ими надо заняться в первую очередь.
— Почему-то твои проблемы всегда серьезные и обязательно оказываются важнее прочих.
Лорин говорила миролюбиво, но в ее искренности ощущалась обида. Сэл хотел вмешаться, но Нэнси опередила его.
— Я понимаю, что отнюдь не идеальна. Но, обещаю сделать все, чтобы ты меня простила.
Она ласково поцеловала Лорин в щеку. Та успокоилась и в знак примирения также поцеловала золовку. Как только появился Джуниор, Лорин вышла.
— Это интервью, что записала на магнитофон Натали Гудмен, — сказала Нэнси.
Они с Сэлом и Джуниором только что закончили прослушивать запись.
— Такую же запись сделала и Гудмен, — продолжала Нэнси. — Вопрос в том, куда девалась ее кассета? Кто заставил журналистку замолчать, после того как она угрожала мне разоблачением? Скорее всего, я — последний человек, у которого Гудмен брала интервью. Если будет полицейское расследование, могут выйти и на меня.
— Надо разбираться в этой головоломке; с чего начнем? — спросил Сэл у Джуниора.
— Я уже поговорил кое с кем из друзей, — ответил тот. — Зонтик раскрыт, теперь все зависит от того, насколько силен будет ливень…
— Ты не исключаешь того, что Нэнси подвергнут допросу? — с беспокойством спросил Сэл.
— Не исключаю.
— И что тогда? — обратился брат к сестре.
— Тогда я скажу правду. Скажу, что Натали Гудмен брала у меня интервью явно с провокационными целями и я выставила ее за дверь.
— А если полиция найдет запись?
— Невозможно, пленка исчезла.
— Мы не знаем, кто убрал Гудмен и украл пленку, — сказал Джуниор. — Нам также не известно, кто предоставил журналистке всю информацию о твоей жизни. Натали была умной и толковой женщиной, — добавил он. — Она бы не стала задавать тебе вопросы, не будь в ее распоряжении надежных улик. А предоставил их, конечно, тот самый информатор. Нэнси, у тебя есть какие-либо соображения на этот счет?
Нэнси отрицательно покачала головой. После интервью она обратилась к Джуниору, чтобы заставить замолчать журналистку. Но никто не мог предвидеть, что ее уберут раньше, скорее всего те самые люди, которые и угрожали Нэнси скандалом.
— Я не знаю наверняка, были ли у Натали доказательства. Но скорее всего были… — заметила Нэнси. — Она не блефовала. Ей предоставили все козыри.
— Ты по-прежнему хочешь выставить свою кандидатуру на пост мэра? — спросил Сэл. — Ведь над тобой навис дамоклов меч…
— Не знаю… не знаю… — задумчиво произнесла Нэнси. — Говорить обо мне можно что угодно, но доказать ничего нельзя. Чтобы разрушить образ политика, достаточно и намеков, лишь бы они выглядели достоверно. Надо выяснить подоплеку этого дела, а потом уж решим, как действовать.