— Привет, Эдди, — сказал я. Что такая тревожащая фигура, как ты, делает на такой вечеринке, как эта? Ты бессмертен?
— Я бог, — сказал Эдди Бритва своим истончившимся, призрачным голосом. Это даже лучше.
— У тебя здесь какие-то дела? — спросил я. Здесь есть кто-то, кого нужно убить?
— Несомненно, — сказал Эдди. Но ничего срочного. Я был на Улице Богов, навещал старого друга. Он сказал мне, что у него было видение будущего. В тех краях это не редкость. Присутствие множества Богов, Сил и Сущностей, сосредоточенных в одном месте искажает временные линии. Как бы то ни было, Дагон сказал мне, что видел нечто реально опасное, приближающееся к Тёмной Стороне.
Я ждал, но это было всё, что он мог сказать.
— Ну, — сказал я, — ничего страшного в этом нет. На Тёмной Стороне всё, как всегда.
— Не в этот раз. Дагон сказал, что бы это ни было, это угроза самой Тёмной Стороне. Финал, самой длинной ночи в Мире. Эдди смотрел на меня не мигая, его губы подёргивались в том, что могло быть улыбкой. Он также сказал, что видел, как мы с тобой… сражаясь насмерть. Это… интересно, не так ли?
Я вздрогнул, как будто кто-то заплясал на моей могиле.
— Есть множество потенциальных вариантов будущего, — осторожно сказал я. Нечто зримое не может быть неизбежно.
— Да, — сказал Эдди Бритва. Я знаю. Но это интересно. Я подумал, что тебе следует знать. Ты никогда не задумывался, смогу ли я одолеть тебя в схватке?
— Я очень стараюсь не думать о таких вещах, — сказал я. Твой друг случайно не упоминал об исходе схватки, которую он видел?
— Нет. Увидимся позже, Джон.
Я понял намёк и отошёл, оставив его наслаждаться своим уголком. Эдди был вроде как другом. Вот почему он предупредил меня. Мы через многое прошли вместе, хорошее и плохое. Но Панк-Бог Опасной Бритвы пошёл своим собственным путем, следуя своим собственным непостижимым целям. Убил бы он меня, если бы считал, что у него есть на то причина? Да. У Эдди Бритвы множество качеств, но сентиментальность не входит в их число.
Я вернулся к буфетным столикам. Я чувствовал, что мне очень нужно слегка освежиться. Каждый бессмертный почитает за честь принести бутылку чего-то особенного на “Бал Вечности”, и у некоторых из них есть погреба, которым не одно столетие. В них выпивка закладывалась, когда это было ещё в новинку.
На самом деле, я думаю, что вы должны быть бессмертным, чтобы выдержать то, что некоторые из этих вин могут сделать с вашими вкусовыми рецепторами. Я встретил Мёртвого Мальчика, пытающегося получить бокал шампанского от одной из официанток — француженок, только для того, чтобы его мёртвая рука несколько раз отклонялась, — на том основании чтобы не тратить прекрасный винтаж на того, у кого уже не было вкусовых рецепторов. Мертвец воспринимал это с иронией.
— Привет, Мёртвый Мальчик, — сказал я. Как ты?
— Все ещё мёртв, — весело ответил он. Не волнуйся, я не собираюсь поднимать шум. Я бы тоже не стал тратить на себя хорошую выпивку. У меня нет вкуса. А если и есть, то, скорее всего, он весь в дырках.
Мне неизвестно, знает ли даже Мёртвый Мальчик, как давно он уже мёртв. Ему было семнадцать, когда его ограбили и убили на Тёмной Стороне, давным-давно, из-за мелочёвки в карманах. Он заключил сделку, о которой до сих пор не хочет говорить, чтобы восстать из мёртвых, и отомстить за своё убийство, и только потом обнаружил, что ему следовало прочитать напечатанное мелким шрифтом… Он был пойман в ловушку в своём мёртвом теле, владеющий собой, но лишённой возможности сбросить его и двигаться дальше.
В наши дни он более или менее философски относится к этому и делает всё возможное, чтобы жить полноценной жизнью, несмотря на то, что он стопроцентно мёртв.
Мёртвый мальчик отказался от шампанского и полностью сосредоточился на разнообразных закусках и тостах разложенных перед ним. Он набил рот изысканными кулинарными творениями и рассовал их по карманам плаща, — на потом.
Высокий и вечно худой, Мёртвый Мальчик носил длинный, фиолетовый плащ, поверх чёрных кожаных брюк и ботинок из телячьей кожи. Он щеголял чёрной розой на лацкане плаща, и время от времени его плащ распахивался, открывая обнажённый белый торс под ним и Y — образный шрам от вскрытия, тело испещрённое порезами, шрамами и пулевыми отверстиями.
Мёртвый мальчик никогда не мог удержаться от того, чтобы не вляпаться в неприятности, и в результате был стянут грубыми швами, скобами и неисчислимыми отрезками чёрной изоленты. Его длинное бледное лицо имело усталый, распутный вид, как на картинах прерафаэлитов, с горящими лихорадочным блеском глазами и угрюмым бескровным ртом. На нем была большая, потрёпанная, тёмная широкополая шляпа, плотно надвинутая на спутанные густые вьющиеся волосы. Мёртвый Мальчик реально гордился своей внешностью, но это была гордость, которую не могут понять живые.