Руперт решил, что должен увидеться с леди Клементиной и рассказать ей о том, что произошло. Невозможно было допустить, чтобы она узнала о его затруднительном положении от кого-либо постороннего.
Чета Толмэдж оставалась еще в деревне, где провела все лето.
Сэр Руперт прекрасно понимал, что ему придется соблюдать предельную осторожность после того, что произошло во дворце этим вечером. А искать встречи с Клементиной значило бы сыграть на руку тем, кто немедленно донесет об этом королеве. Кроме того, сэр Руперт был слишком щепетилен, чтобы появиться в доме леди Толмэдж. В Лондоне они встречались тайно, а чаще всего — в лесу, окружавшем поместье Рот, где — они были абсолютно в этом уверены — никто не мог увидеть их.
Но, очевидно, они ошибались, и сейчас сэр Руперт решил, что незамедлительно отправится в замок Рот. Хотя имение Толмэдж граничило с владениями Рот, вряд ли его возвращение в свой дом могло вызвать подозрения.
Как только он окажется там, ему нужно изобрести убедительный предлог, чтобы немедленно увидеться с леди Клементиной. Если отправиться в путь сегодня же вечером, то еще до завтрака он прибудет в свой родовой замок.
Сэр Руперт вошел в свой дом на Баркли-сквер, вручил плащ, шляпу и трость дворецкому и спокойным холодным тоном приказал немедленно приготовить экипаж.
— Сегодня вечером во дворце я слышал от старого друга семьи, что здоровье моей бабушки оставляет желать лучшего. Полагаю, она запретила сообщать об этом, чтобы не отрывать меня от дел в палате общин, но я, естественно, сейчас же отправлюсь в поместье, — неторопливо добавил он.
— Разумеется, сэр Руперт, — ответил дворецкий. — Могу ли я осмелиться, сэр, выразить надежду, что тревога окажется ложной и вы увидите ее милость в добром здравии?
— Хотелось бы и мне на это надеяться, — сказал сэр Руперт и прошел в библиотеку.
Он подумал, что подобное объяснение его отъезда заставит замолчать тех, кто станет любопытствовать, куда это он отправился. Пройдя к столу, сэр Руперт налил себе вина. Мысль о вынужденной женитьбе не оставляла его. Интересно, где найти такую юную особу? Несмотря на свой весьма обширный опыт общения с красивыми женщинами, сэр Руперт знал не слишком много молодых девушек, из числа которых мог бы выбрать себе невесту. Может быть, Клементина поможет ему найти кого-нибудь, конечно, если у нее хватит ума воздержаться от ревности и она не посоветует проигнорировать повеление королевы. Но нет, Клементина знала не хуже него, что было поставлено на карту: пост министра иностранных дел в тридцать три года! Можно было вспомнить только Питта, который стал канцлером казначейства, когда был на десять лет моложе.
Сэр Руперт взял бокал и сделал глоток вина. Он уже хотел выйти из комнаты, когда ему на глаза попались карточки с приглашениями, разложенные на каминной полке под большим зеркалом. Их было несколько дюжин, но одна из них — большая белая карточка — привлекла его внимание.
«Граф и графиня Кардон, — прочитал он, — 16 июля в 3 часа пополудни, в Роуэнфилд-Мэнор, Роуэн».
Сэр Руперт некоторое время рассматривал карточку.
— Завтра в три часа, — произнес он вслух. — Клементина тоже будет там.
Да, леди Клементина Толмэдж будет там, как и большая часть представителей знатных семей графства. Ему легко удастся в открытую встретиться с ней в самой непринужденной обстановке. Сэр Руперт Рот вышел из библиотеки, держа приглашение в руке.
Подъездная дорога к Роуэнфилд-Мэнор была запружена экипажами всех видов и размеров.
Нерина Грей выглянула из забрызганного грязью окна экипажа, который она наняла на вокзале. У нее перехватило дыхание при виде роскошных карет. Она забилась в затхлый угол старого кеба, и на ее лице отразилось смятение. Она совсем забыла, что в этот день должен был состояться прием на открытом воздухе. Более неподходящий день для возвращения в Роуэнфилд-Мэнор выбрать было трудно.
К вечеру все будут усталыми и раздраженными. Ее неожиданный приезд в любом случае не мог никого обрадовать, но сегодня — это была просто катастрофа! Девушка поднялась, открыла крошечное окошко и обратилась к кучеру:
— Высадите меня, пожалуйста, у черного входа.
Возница приложил к уху грязные опухшие пальцы.
— Вы сказали, у черного входа? Хорошо, мисс.