Мне требуется около минуты, чтобы понять происходящее. Выйти из состояния шока и привести себя в чувство.
— Он знает, — шепчу, выронив телефон из рук. — Марк, он откуда-то узнал об измене! — уже кричу и оборачиваюсь к другу, начав трястись от страха за себя и своё будущее и за Марка, к слову, тоже.
— Тогда собирайся и поехали сейчас! Плевать на всё! Бежим! — предлагает Марк и, вскочив, находит штаны, принявшись их натягивать.
— Нет! — останавливаю его и, встав, подхожу к окну. Тотчас замечаю внизу машину человека Адама и несколько мужчин около неё. — Внизу машина и она не даст нам пройти незамеченными.
Закончив со штанами, Марк тоже подходит к окну и замечает охрану. Чертыхнувшись, прижимает меня к себе и одаривает обещаниями, что всё будет хорошо и он сделает всё ради НАС.
Только вот НАС может и не быть, если Адам не позволит. Но ведь Мюллер хороший человек и должен понять меня. Он ведь тоже, в конце концов, любил и любит. И должен осознавать, каково это — любить и не быть рядом с любимым человеком.
— В общем, ты собирай вещи, а я попробую договориться с мужем, — решительно заявляю, почувствовав, как напряглись объятия Марка. — Он не так ужасен, как кажется на первый взгляд и Адам меня отпустит. Я знаю.
— Я пойду с тобой!
— Нет! Я сама! А там будь что будет, — четко даю ему понять, что поеду одна. Если попробует поехать со мной, прикажу охране его не брать и не давать садиться в машину. — Не убьёт же он меня, в конце концов.
— Юля!
— Всё, Марк! Я виновата и сама отвечу за свои поступки перед мужем! А ты жди звонка. Я позвоню!
Глава 24
— Привет, ты дома? — спрашиваю Адама, заметив его, сидящего на диване. Явно ждал меня и по пустой бутылке алкоголя на столе ждал долго и нервно. — Ты же вроде ещё должен был быть какое-то время в командировке, — говорю, сглатывая страх и панику. Но, вопреки всему, иду к дивану и к нему.
— Приехал раньше, — сухо отвечает, наконец подняв глаза и показав свой тяжёлый недовольный взгляд. — Вчера вечером и всю ночь прождал тебя. Решил сделать вам сюрприз, но ты меня опередила, лапуля.
— Я… я была у Марка, — рассказываю и сажусь напротив него.
— Знаю, — ухмыляется и указывает на лежащие на столе фотографии. — Плодотворно отдохнули, кролики, — едко выплевывает.
— Адам…
— Юль, вот скажи, что ты за человек?! — обрывает меня вопросом. — Я чётко попросил тебя не делать глупости и быть послушной девочкой. На кой чёрт ты попёрлась к своему дружку? Ты хоть понимаешь, что натворила?! Какого чёрта ты провела с ним ночь? Ты моя жена! Ты обещала мне, что будешь слушаться…
— Да, изменила тебе, — сознаюсь, да и смысл отпираться? Фотографии все наглядно описали. — Понимаю! Осознаю! Но я тебе сразу сказала, что не люблю тебя, а его люблю! Рано или поздно это бы случилось, понимаешь? Я живой человек и мой организм требует близости. Я не каменная. Порой мне хочется мужчину. Я тебе сразу обо всём сказала, но ты…
— А я тебя просил не делать глупости, — вновь прерывает. — И ты меня не услышала, в отличие от меня. Я принял во внимание все тонкости наших взаимоотношений, Юля, и пытался их сгладить. Создать тебе максимально комфортные условия в моём доме. Изо всех сил работал над тем, чтобы ты получила то, чего хочешь. Но ты… в очередной раз взяла и всё перечеркнула! Твою мать, Юля! Хватит! Я устал от твоих выходок! Если уж так чесалось, то магазины есть специальные! Купи себе что-нибудь. Хоть весь магазин.
— То есть с Марком мне спать нельзя, и себя как вариант, ты тоже не предлагаешь?! — цепляюсь за его слова, оскорблённая его заявлением про игрушки для взрослых. — То есть спать со мной ты не намерен? И тогда что, чёрт возьми, это за брак?
— Мне не так часто нужна близость, как тебе, — ни капли не смутившись, отвечает.
— То есть у нас будет постель, только когда хочешь ты? Мои желания не в учёт?
— У нас будет близость, только когда этого будут требовать обстоятельства, Юля! Ни мои, ни твои желания в данной ситуации не имеют никакого значения! Мы с тобой играем в не очень простую игру, пчёлка. И я всеми силами пытаюсь сделать так, чтобы целыми и невредимыми из неё вышли все. И ты в том числе. Особенно ты! Но тебе, кажется, нравиться ходить над пропастью.
— Что за игра, Адам? — кричу, сдерживая подступающие к горлу слёзы. — Я не понимаю тебя!
— И не надо! — бросает и встаёт с дивана. — За измену со своим другом ты будешь наказана. Теперь тебе нельзя выходить за пределы нашего дома. С девочками или без. Если попробуешь ослушаться, мои люди применят к тебе силу. И мне плевать, если тебе будет больно. Один раз получишь — в следующий раз такие фортели выкидывать не будешь. И не дай бог я узнаю, что ты хоть как-то связывалась со своим Марком. Тогда все мои угрозы вступят в силу.