– Снимайте обувь и проходите. Анастасия вас ждёт, – грозно произнесла прислужница и вернулась в гостиную.
– Ты первая, – подтолкнула меня Нина, и я только вздохнула. Надо было не отказывать прямо, а выдумать какое-нибудь срочное дело, но теперь-то чего пятиться!
Я постучала два раза и открыла дверь, не дожидаясь голоса прорицательницы. Нам же сказали входить, так зачем у двери топтаться?!
Молельный зал оказался просторной комнатой и был весь увешан зеркалами, Посреди него стоял диванчик, совсем низкий, на нём, поджав ноги, сидела молодая женщина с ярко-рыжими волосами и красными губами. Волосы явно крашеные, а губы подкачаные.
Туника с модным орнаментом и накладными карманами, оголённые изящные щиколотки и копна мелких кудряшек – Анастасия меньше всего походила на знахарку, скорее на содержанку высокопоставленного чиновника. Впрочем, одно другому не мешало.
– Идите скорее, мне ещё долго работать, – с оттенком усталой обречённости произнесла она и указала на два табурета напротив.
Мы покорно сели, сложив руки на коленях, и Нина принялась долго и обстоятельно рассказывать о своей беде. Через пять минут Анастасия закрыла глаза и подняла указательный палец.
– Ничего не выйдет. Одинокая ты будешь, как перст. В религию ударишься, собак подкармливать в приюте будешь, но ни мужа, ни детей не вижу. Разве только решишь судьбу поменять, – вздохнула знахарка и открыла глаза, уставившись на побелевшую Нину.
– Разве это можно? – выдохнула подруга, и мне захотелось немедленно увести её отсюда. Будет ещё какая-то размалёванная прости господи обижать подругу, которая и так мимо чужой беды никогда пройти не могла!
– Можно. Уезжай за границу. В Африку. Зайди на сайт знакомств и найди там себе мужа. Он сам тебе напишет. Его семья тебя примет, жить будешь в достатке, детей родишь пятерых, но двоих девочек потеряешь. Я всё тебе сказала. Хочешь такой судьбы – бери. Нет? Оставайся с тем, что и так придёт.
– Спасибо, мы пойдём. – Я встала первой и чуть ли не силой заставила подняться и Нину. – Как-нибудь сами проживём.
– Проживёте, да не все, – усмехнулась Анастасия и достала из кармана пачку ментоловых сигарет. – Ты умрёшь послезавтра, Елизавета.
– Это вы говорите, чтобы я вам заплатила? – засмеялась я, но в душе почувствовала, что скорее дам этой хрупкой кукле в морду, чем открою кошелёк. Я, конечно, девица цивилизованная, но сейчас считала мордобитие оправданным. Будет знать, что квакать и когда!
– Сейчас не заплатишь. Сегодня тебе весточка от мужа придёт, а затем и сам он. Скажет, что помириться хочет, только ты не верь, он уже договорился, чтобы тебя проучили, да только перестараются учителя. Хотя, если тебе хочется быть жертвой группового изнасилования, я умываю руки. Приходи сюда завтра, скажем, в семь. И ты сможешь и жизнь сберечь, и отомстить обидчику.
Анастасия говорила всё это так спокойно, будто пересказывала сюжет сериала, просмотренного накануне. А потом достала зажигалку и прикурила.
Ни слова не говоря, я повернулась и потянула Нину к выходу.
– Вот сучка! – прошептала подруга, когда мы снова оказались в полутьме пустого коридора. Сказала, а сама оглянулась по сторонам, не слышит ли кто. – Лиза, прости ты меня дуру доверчивую. Это просто какая-то садистка! Только полугодовые сбережения зря просрала, лучше бы в Тай сгоняла!
Я продолжал молчать до того, как мы сели в мою машину. Нина тоже замкнулась в себе, так что путь обратно проделали молча. Я включила радио и поймала себя на мысли, что хочу закурить. Бросила два года назад, думала, всё, отпустило, а нет, старые грехи не забываются!
– Думаешь, стоит? – спросила меня Нина, когда я подъехала к её дому. – Конечно, я не верю, но зарегистрироваться на сайте несложно.
– Как хочешь, но больше никогда не проси меня пойти с тобой на подобное, – фыркнула я, всё ещё злясь то ли на себя за то, что согласилась, то ли на Нину, что уговорила и сейчас пытается следовать полученным ценным указаниям шарлатанки.
– Ну прости. Не злись. А ты не боишься? – внезапно она повернулась ко мне с затаённым страхом. Так смотрят на покойника, когда боятся, что он сможет ожить.
Если бы! Я бы дорого отдала, чтобы мои родители не погибли в автокатастрофе, хотя это и случилось больше пятнадцати лет назад, а рана всё не затягивалась. Особенно, если учитывать, что виновный выжил и ни капли не пострадал. Ни во время, ни после.
– Я не боюсь смерти. Когда-то боялась, но авария отбила страх, – сказала я совершенно искренне. Нина была одной из тех, кому я могла сказать такое прямо в лицо.