— Думаю, гримерки где-то здесь, — проговорил Харрисон. Мы миновали дверь с табличкой «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА», а потом еще одну с выведенной по трафарету надписью «РЕКВИЗИТ».
Какая-то женщина крикнула «Поторапливайтесь!», а потом два мальчика засмеялись и затянули куплет.
Мы перешли на рысь. Я была уверена, что мы почти у цели.
— Кэти! Аманда! — звала я. — Лучше не прячьтесь от меня!
Коридор разделился на два коридорчика поуже. Мы с Харрисоном остановились и посмотрели в обе стороны. Коридор, что вел направо, был ярко освещен. Я было свернула в него, но потом услышала голоса в другом коридоре.
— Давай разделимся, — сказала я и показала направо. — Ты туда. Если найдешь их, тащи к главному входу. Там и встретимся.
Я побежала в левый коридор.
— Пленных не брать! — донесся до меня голос Харрисона. Вскоре он окончательно скрылся из виду.
Я бежала мимо дверей с выведенными на них именами актеров. Наверное, это гримуборные, сказала я себе.
Я перешла на шаг, когда впереди послышались голоса.
— Ты же обещал… — хныкал какой-то мужчина.
Из приоткрытой двери лился свет. Я направилась к ней.
— Ты не можешь так со мной поступать! — продолжал мужчина. Голос его звучал зло, лихорадочно.
— Что ты все бухтишь на меня! — отвечал ему другой голос. Тонкий, пронзительный голос. Голос Слэппи!
Я подкралась к приоткрытой двери. Стараясь оставаться незамеченной, я наклонила голову и заглянула в гримерную.
— Ты все испортил! — в гневе кричал Джимми О'Джеймс. Он держал Слэппи на сгибе руки, в точности как на сцене. — Ты оскорбил меня. Я не шучу. Ты оскорбил меня.
— А твоя рожа оскорбляет меня! — прорычал болванчик в ответ.
«Что здесь происходит?» — недоумевала я. Я приблизилась на шаг. И подалась к дверному проему.
Похоже, они действительно бранились. Но это ведь невозможно!
Ради всего святого, зачем чревовещатель это делает?
Джимми О'Джеймс сделал большой глоток воды из бутылки.
— Я тебе этого не позволю! — проговорил он. — Я должен это остановить — и немедленно.
Болванчик глухо зарычал.
— Останови вот это! — рыкнул он.
А в следующий миг, к моему ужасу, он отвел руку назад и ударил с плеча.
Его деревянный кулак врезался чревовещателю прямо в лицо.
Джимми О'Джеймс отшатнулся назад. Схватился за нос. По его подбородку заструилась кровь.
Что?! Я разинула рот в изумлении. Болванчик расквасил ему нос!
Что-то тут не так, сказала я себе.
Что-то сильно не так.
Я подняла глаза… и вскрикнула.
Джимми О'Джеймс смотрел на дверь. Он засек меня.
Глаза чревовещателя широко раскрылись.
Болванчик тоже обернулся. Челюсть Слэппи отвалилась. Затем его голова поникла, а все тело безвольно обвисло.
Джимми О'Джеймс посадил Слэппи на столик. Затем он снова повернулся ко мне.
— Я тебя не сразу заметил, — произнес он. Его темные глаза смотрели на меня изучающе. Он схватил со столика салфетку и вытер кровоточащий нос.
— Он… он ударил вас! — выдавила я, показывая на Слэппи.
— А? — Чревовещатель взглянул на Слэппи, потом покачал головой. — Нет. Он меня не бил. Он соскользнул с моей руки, а его рука задела меня. Вот и все.
— Но… но я видела, как вы ругались! — выдавила я.
Джимми О'Джеймс хихикнул.
— Я просто репетировал. Практиковался. Сегодня вечером у нас со Слэппи еще одно выступление. — Он промокнул нос салфеткой.
Мне стало ужасно неловко.
— Извините, — сказала я. — Я подумала…
— Он всего лишь деревянная кукла, — сказал чревовещатель. — Он не живой.
Я посмотрела на Слэппи, скорчившегося на столе. На сцене он смотрелся таким себе симпатягой. Но теперь я хорошо видела его кривую нарисованную улыбку и холодные пристальные глаза. Несмотря на то, что он улыбался, выражение его лица казалось сердитым, почти злобным.
— Я уж и впрямь решила, что вы с ним деретесь, — сказала я Джимми О'Джеймсу.
Он опустил салфетку и улыбнулся.
— Вероятно, это значит, что я великий чревовещатель! — Его улыбка растаяла. — Ты заблудилась, или что?
— А. Нет. — Тут только я вспомнила, зачем здесь брожу. — Мои сестренки убежали. Они искали вас. Вы их не видели?
Он покачал головой.
— Нет. Никого.
— Пойду-ка поищу их, — сказала я. — Извините за беспокойство.
— Нет проблем! — крикнул вслед мне чревовещатель.
— Нет проблем, — повторил скрипучий пронзительный голос — голос Слэппи.