Однако Николь не только не оправдала его надежд, но еще и оскорбила, дав ему пощечину.
Женщина на противоположном берегу ударила лошадь хлыстом по крупу. Лошадь подскочила, наклонила голову и в ярости сбросила всадницу. Та шлепнулась задом о землю, и вверх взметнулись тучи пыли и мелких камешков.
Жерар, помедлив мгновение, помчался к причалу.
— Вы ушиблись? — спросил он, быстро подойдя к женщине.
У Бьянки все болело. И от падения, и от поездки верхом на этой проклятой лошади. Увидев Жерара, она вздрогнула от неожиданности. Перед ней стоял настоящий джентльмен, но почему-то одет он был по французской моде. Зеленый суконный сюртук с бархатными манжетами и воротником. Сорочка из белого шелка, галстук завязан так, что его узел закрывал нижнюю часть подбородка. Желтовато-коричневые бриджи с шестью жемчужными пуговками возле колена облегали его стройные ноги, обтянутые шелковыми чулками в зеленую и желтую полоску.
Бьянка тяжело вздохнула. Приятно видеть мужчину в одежде не из оленьей кожи. Стройного, а не широкоплечего верзилу, похожего на обрабатывающего землю работника.
— Чем я могу вам помочь? — снова спросил Жерар, поскольку женщина продолжала молчать.
Жерар протянул ей руку. Женщина была крупная, слишком крупная. Из глубокого выреза красного атласного платья виднелась огромная, вздымающаяся от волнения грудь. Ее лицо, когда-то, возможно, миловидное, заплыло жиром. Ее платье давно вышло из моды, но стоило немало.
— Позвольте вам помочь, — произнес он вкрадчиво. — У вас великолепный цвет лица, а солнце может его испортить.
Бьянка, зардевшись от удовольствия, взяла протянутую руку.
Когда он помог ей подняться, то, что он увидел, заставило его призвать на помощь всю свою храбрость. Стоя рядом с ним, женщина оказалась еще более громоздкой. Она была на два дюйма выше его ростом и весила фунтов на шестьдесят больше, чем он.
Держа ее за руку, Жерар осторожно отвел ее в тень, снял с себя сюртук и расстелил на траве.
— Прошу вас, — галантно поклонившись, сказал он. — После такого падения надо отдохнуть. Такой нежной молодой леди, как вы, следует быть осторожнее. — Он направился к реке.
Бьянка неуклюже опустилась на сюртук и посмотрела ему вслед.
— Надеюсь, вы вернетесь?
Жерар взглянул на нее через плечо, всем своим видом показывая, что вернется, что не может не вернуться, что слишком много она для него значит.
Подойдя к реке, Жерар достал носовой платок, принадлежавший Адель. Это был единственный из оставшихся у нее платков — шелковый, отделанный брюссельским кружевом с вышитой монограммой «АК». Жерар аккуратно спорол «А», оставив только «К» — Куртелен.
Смочив платок в воде, Жерар вернулся к Бьянке и опустился рядом с ней на колени.
— У вас испачкана щека, — тихо произнес он и добавил: — С вашего разрешения. — После чего взял ее за подбородок и принялся осторожно стирать грязь.
Бьянка подумала, что, как ни странно, она не испытывает отвращения, когда к ней прикасается Жерар. Но ведь он тоже мужчина.
— Вы… испачкаете свой платок, — запинаясь, произнесла Бьянка.
Жерар снисходительно улыбнулся:
— Что значит шелк в сравнении с кожей прекрасной женщины?
— Прекрасной? — Она с изумлением посмотрела на него. Голубизна ее глаз была почти не видна за пухлыми щеками. Ямочка на левой щеке тоже исчезла. — Меня очень давно никто не называл прекрасной.
— Странно, — промолвил Жерар. — Я полагал, ваш муж — такая красивая леди наверняка замужем — говорит вам это каждый день.
— Мой муж меня ненавидит, — равнодушно призналась Бьянка.
Жерар на мгновение задумался. Он чувствовал, что этой женщине необходимо дружеское участие, что она хочет кому-нибудь излить душу. Жерар пожал плечами. Что ж, он готов ее выслушать. Быть может, узнает что-нибудь полезное для себя. Так уже бывало.
— А кто ваш муж?
— Клэйтон Армстронг.
Жерар вскинул бровь:
— Владелец этой плантации?
— Да, — со вздохом подтвердила Бьянка. — По крайней мере того, что от нее осталось. Он не желает работать, потому что ненавидит меня. Говорит, что не намерен убивать себя для того, чтобы я покупала всякую чепуху. Но я покупаю только самое необходимое. Несколько простеньких платьев, экипаж, кое-какую мебель для дома, то, что требуется леди моего социального статуса.
— Жаль, что у вас такой эгоистичный муж.
Бьянка посмотрела на противоположный берег.
— Во всем виновата она. Если бы она не вешалась на шею моему мужу, ничего подобного не произошло бы.