Жерар загасил тонкую сигару и тихо встал с постели. Он стоял и смотрел вниз на свою жену. Он уже много месяцев не прикасался к ней. Во Франции он считал, что удостоился большой чести, женившись на Адель, одной из Куртеленов, хотя она была значительно старше его. Но когда он увидел Николь, то влюбился в нее с первого взгляда.
Он, бесшумно ступая, обошел кровать и сел на краешек возле Адель. Затем взял свою подушку.
Адель на мгновение открыла глаза, и подушка опустилась на ее лицо. Она стала сопротивляться, но поняла, что это бесполезно. Она ждала этого. Все годы, проведенные в тюрьме, она каждое мгновение ждала смерти. И теперь она была к ней готова.
Жерар снял подушку с лица Адель. После смерти она была красивее и моложе, чем при жизни. Он встал, пересек комнату и остановился возле занавески, отделяющей спальню Джейни и Николь.
Он долго смотрел на Николь, тело которой было едва прикрыто тонкой ночной сорочкой. Ему страшно хотелось ласково погладить изгиб ее бедра.
— Скоро, — прошептал он. — Уже скоро.
Он возвратился в постель, вытянулся рядом с женщиной, которую только что убил, и заснул, очень довольный тем, что она больше не будет его по ночам беспокоить.
Когда утром Николь обнаружила бездыханное тело матери, в доме никого не было. Близнецы и Джейни ушли собирать яблоки, а Жерар, как обычно, куда-то отправился.
Она тихо сидела на краешке кровати, держа в руке холодную руку матери, потом нежно погладила ее по щеке и вышла из дома.
Она поднялась на холм, с которого были видны дом и мельница, и вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. В течение нескольких лет она думала, что все ее родные погибли. Внезапное появление матери согрело ей душу. Но теперь у нее остался только Клэй.
Она взглянула за реку на Арундел-Холл, освещенный первыми лучами солнца и поистине великолепный. Но ведь Клэя у нее нет, подумалось ей. Пора понять, что он покинул ее навсегда.
Николь села на землю, обхватив руками колени, и уткнулась в них лицом. Ей всегда будет его не хватать. Больше всего ей хотелось бы сейчас оказаться в его объятиях и услышать, как он говорит, что, несмотря на смерть матери, жизнь продолжается. Даже последние слова Адель были о Клэе.
Николь вздрогнула. Толстая женщина собирается убить Клэя. Ну конечно! Адель случайно услышала, как Бьянка планировала убийство Клэя!
Николь принялась лихорадочно отыскивать возможные объяснения. Бьянка могла встретиться с кем-то, кого наняла на этом берегу реки. Если Клэй умрет, Бьянка станет владелицей плантации.
Николь вскочила и помчалась к причалу. Она в рекордное время переправилась в лодке на другой берег. Спрыгнув на сушу, подобрала юбки и побежала к дому.
— Клэй! — кричала она, перебегая из комнаты в комнату. Даже в своем взбудораженном состоянии она чувствовала, что дом как будто приветствует ее, раскрыв объятия. Портрет Бет висел теперь над каминной полкой в столовой. Николь взглянула на портрет, и ей показалось, что в глазах Бет она заметила тревогу.
Последней она распахнула дверь в библиотеку. Здесь присутствие Клэя ощущалось особенно сильно. Письменный стол — место постоянной работы — был хотя и завален бумагами, но чисто вытерт.
Она почувствовала, когда он подошел и остановился у нее за спиной, но не обернулась. Ощутив сильный запах пота и кожи, она глубоко вздохнула и оглянулась.
За последний год она видела его крайне редко, и того робкого, тихого Клэя, который пришел, чтобы помочь им копать траншею, она практически не знала. Но сейчас перед ней стоял тот мужчина, в которого она влюбилась. Его полотняная рубаха была распахнута до пояса, он взмок от пота, а руки его были в табачных пятнах. Он стоял, широко расставив ноги и подбоченившись, как стоял тот Клэй, которого она впервые увидела в подзорную трубу.
— Ты плакала, — сказал Клэй.
Стоило Николь услышать его голос, как у нее мурашки побежали по спине, и она забыла, зачем пришла. Николь повернулась и шагнула к двери.
— Стой! — сказал он, и она подчинилась. — Посмотри на меня!
Она медленно повернулась.
— Что произошло? — озабоченно спросил он.
На глаза Николь навернулись слезы.
— У меня… умерла мать. Я должна вернуться домой.
Он заглянул ей в глаза:
— Разве ты не дома?
Николь с трудом сдержала слезы. Она и не подозревала, что он все еще имеет над ней такую власть. Она покачала головой, беззвучно прошептав: «Нет!»
— Подойди сюда, — спокойно, но властно сказал он.
Николь не двинулась с места. Она понимала, что не следует возобновлять то, что было между ними. Однако ноги сами понесли ее к нему.