Как бы ни была Николь потрясена ее появлением, она не могла не подивиться тому, что все окружающие, увидев ее, буквально остолбенели. Почему присутствие Бьянки расстроило ее, понятно, но она не понимала, почему это так повлияло на окружающих, которые ее даже не знали. Окинув гостей взглядом, она увидела удивление на лицах. «Бет… — то здесь, то там повторяли люди. — Бет…»
— Уэсли! — крикнула Эллен с другого конца лужайки. — Как ты нас напугал! — Она пересекла лужайку и подошла к ним. — Добро пожаловать, — сказала она и протянула руку.
Даже когда они подошли к столам, Николь все еще пребывала в трансе. Уэсли отошел от Бьянки, которая уже взяла тарелку. Ее окружили женщины.
— Привет, — сказал, подходя к Николь, Уэсли. — Как тебе нравятся наши виргинские пикники?
Николь взглянула на него. На глаза ей навернулись слезы. «Зачем? — думала она. — Зачем он привез сюда Бьянку?» Неужели он по какой-то неведомой причине ненавидит Николь и хочет разлучить ее с Клэем?
— Николь, — сказал Уэсли, прикоснувшись к ее руке, — доверься мне. Договорились?
Она лишь кивнула в ответ.
Эллен подошла к Уэсли:
— Где ты ее отыскал? Клэй ее видел?
Уэсли усмехнулся:
— Видел. — Он предложил Николь руку: — Не желаешь ли пройтись со мной до скакового круга?
Николь молча оперлась на его руку.
— Что тебе известно о Бет? — спросил он, когда они отошли на почтительное расстояние.
— Только то, что она погибла вместе с братом Клэя, — ответила Николь. И тут вдруг ее осенило. — Бьянка похожа на Бет, не так ли?
— Сначала сходство потрясает. Пока не двигается, она очень похожа на Бет, но как только открывает рот, сходство исчезает.
— Значит, Клэй… — начала было Николь.
— Не знаю. Не могу говорить за него. А вот сам я сначала подумал, что это действительно Бет. Я понимаю, что интерес Клэя к ней основывается на ее сходстве с Бет. Иного объяснения быть не может, потому что приятной женщиной ее не назовешь. — Он усмехнулся. — Мы с Клэем обменялись мнениями по этому поводу. — Он потрогал свою челюсть. — И я подумал, что ему, пожалуй, будет полезно увидеть вас обеих вместе.
Николь поняла, что он сделал это из добрых побуждений, но видела, как Клэй смотрел на Бьянку, и сомневалась, что сможет выдержать, если он снова будет так смотреть на другую женщину.
— Как закончились вчерашние скачки? Удалось ли Клэю победить Трэвиса? Надеюсь, что удалось.
— Кажется, их лошади пришли голова в голову. Так что они сыграли вничью, — рассмеялась Николь, с радостью меняя тему. — Не хочешь ли послушать о моих планах получить новую красную накидку?
На виргинских пикниках существует правило: гости сами выбирают, чем им заняться. На столах постоянно возобновляются запасы самых разнообразных закусок, предлагаются на выбор любые мыслимые игры. Множество слуг стоят наготове, чтобы выполнить любое пожелание гостей. Поэтому, когда звуки рожка возвестили о начале утренних скачек, женщины пригласили Бьянку присоединиться к ним, но, получив отказ, оставили ее в одиночестве. Бьянка не могла оторвать взгляд от изобилия еды на столах. Эта мерзкая Мэгги почти совсем отказалась готовить для нее после отъезда Клэя.
— Вы та женщина по фамилии Мейлсон, о которой я слышал? — услышала Бьянка. Она взглянула поверх тарелки, которую наполняла едой, на произнесшего эти слова высокого мужчину. Он был худ до истощения. Поношенная грязная куртка висела на нем. У него были длинные черные неряшливые волосы и жиденькая бороденка. Из-за крупного носа вытянутых в ниточку тонких губ почти не было заметно, а маленькие глаза глядели словно два уголька и были так близко посажены, что казалось, будто внутренние уголки глаз частично перекрывают друг друга.
Бьянка скорчила гримасу и отвернулась от мужчины.
— Я задал вам вопрос, женщина! Ваша фамилия Мейлсон?
Она сердито взглянула на него:
— А вам что за дело? Позвольте-ка мне пройти!
— Чревоугодница! — сказал он, окидывая взглядом гору еды на ее тарелке. — Чревоугодие — грех, и ты за него поплатишься.
— Если вы не оставите меня в покое, я позову кого-нибудь на помощь.
— Папенька, позволь я с ней поговорю. Мне кажется, она хорошенькая.
Бьянка с интересом взглянула на мужчину, выступившего из-за спины отца. Это был здоровый, сильный парень, не более двадцати пяти лет от роду, к сожалению, унаследовавший папашины черты лица. Он с удовольствием оглядел мягкое белое тело Бьянки.