На закате солнца Эйб направил лодку к берегу.
Айзек поднялся на ноги. Уже целый час они не видели на берегу никакого жилья. Застоявшаяся вода была похожа на зеленую слизь, похитители задыхались от зловония.
— Давай-ка выбираться отсюда, — сказал Айзек, озираясь вокруг. — Никто не сможет жить в таком смраде.
— Именно это я и запланировал. Ну-ка спрыгни на берег и сядь вон в ту лодку. Пошевеливайся! — прикрикнул Эйб, когда Айзек хотел возразить.
Айзек давно привык подчиняться старшему брату. Ему не хотелось опускать ноги в зеленую слизь, тем более что он увидел, как по поверхности воды проскользнула водяная змея. Но он выпрыгнул из шлюпа, по щиколотки погрузившись в зеленовато-коричневый ил, и отвязал лодчонку. Прыгнув в нее, он с помощью весла подвел лодку к борту шлюпа.
Эйб стоял на палубе, держа на руках Николь. Передав ее младшему брату, он сам уселся в лодку.
— Положи ее на дно и садись на весла. Нам еще далеко ехать, — сказал он.
Айзек выполнил приказание и, увидев страх во взгляде Николь, решил ее подбодрить.
Эйб презрительно фыркнул, глядя на брата.
— Без глупостей, парень. Она знает, кому принадлежит.
Айзек отвел глаза, вспомнив Николь с Клэем. Он понятия не имел, что его брат имеет в виду совсем другое.
Было совсем не просто вести лодку по такой воде. Несколько раз Айзеку пришлось останавливаться, чтобы высвободить весла из какого-то мусора. Стало темнеть, а нависающие над головами кроны деревьев закрывали и тот скудный свет, который проникал сюда.
— Эйб, мне здесь не нравится. Мы не можем оставить ее здесь. Почему бы нам не отвезти ее на ферму?
— Потому что там ее найдут. К тому же я не говорил, что мы оставим ее здесь. Ну вот мы и на месте. Причаливай к берегу.
Используя весла в качестве шестов, Айзек подвел лодку к берегу. Эйб выпрыгнул из лодки и, покопавшись немного под деревом, выудил откуда-то фонарь. Обнаружив фонарь именно там, где он его оставил, Эйб удовлетворенно крякнул.
— Следуй за мной, — сказал он, предоставив брату позаботиться о Николь.
— Через несколько минут я сниму веревки, — прошептал Айзек, таща Николь на руках.
Она устало кивнула, положив голову ему на плечо.
Подняв фонарь, Эйб осветил невысокую прочную дверь, за которой, казалось, кроме темноты, ничего не было.
— Я давно отыскал это место, — с гордостью сказал он, открывая задвижку.
В крошечной каменной хибаре было пусто, если не считать грязи и кучи листьев на полу.
Поставив Николь на ноги, Айзек вытащил у нее кляп изо рта. Она тихо охнула, и глаза ее увлажнились слезами благодарности. Он снял веревки, стягивавшие запястья. Когда он встал на колени, чтобы развязать ей ноги, Эйб заорал:
— Что, черт возьми, ты делаешь? Разве я приказал развязать ее?
Айзек сердито взглянул в темноте на брата:
— Что она может сделать? Разве не видишь, она едва держится на ногах? Здесь есть какая-нибудь еда? И вода?
— За хижиной есть старый колодец.
Айзек с отвращением огляделся вокруг:
— Что это за хижина? Зачем кому-то пришло в голову построить жилье в таком месте?
— Думаю, здесь не всегда было болото. Река изменила русло и отрезала этот островок. Здесь водятся кабаны, множество кроликов, возле берега растет парочка яблонь. Хватит задавать вопросы, пойди принеси воды. Я в прошлый раз оставил здесь жестяное ведро.
Айзек неохотно скрылся в темноте.
Николь прислонилась спиной к каменной стене. У нее болели запястья и щиколотки, которые почти утратили чувствительность и отказывались повиноваться. Она даже не заметила, как к ней подошел Эйб.
— Устала? — тихо сказал он, проведя рукой по ее горлу. — Завтра, после того как я закончу заниматься с тобой, ты будешь еще более усталой. С тобой еще никто никогда не занимался любовью так, как умею я.
— Нет, — прошептала она, отступив на шаг в сторону. Ее затекшие ноги отказались повиноваться, и она упала на четвереньки.
— Что ты с ней сделал? — воскликнул, появившись на пороге, Айзек. Он наклонился и поднял Николь.
— Святые угодники! — хохотнул Эйб. — Ты ведешь себя так, словно влюбился в нее. Какое тебе до нее дело? Ты слышал ее историю. Она ведь мало чем отличается от проститутки.