Притихли и наложницы, дочери жрецов. И их сыновья. Все почувствовали себя уязвленными. Воздух вокруг дрожал, словно накалившись от всеобщего недовольства и ярости. Еще мгновение — и варвары, как стая разъяренных кулей, набросятся на жрецов и силой заставят их сказать правду.
Но Нер все медлил, пытаясь удержать власть. Обвел взглядом рокочущую толпу, а в упор посмотрел на нас с Филом. Именно нас он считал виновниками его предстоящего свержения.
— Не смотри на меня, как зоофил на «Анимал Планет», — меня аж передернуло от его взгляда. — Я не домашняя кошечка, а тигрица. Голодная и очень сердитая. Так что давай, выкладывай.
Ситуацию спасла Ка. Вскочила с места и бросилась в ноги Ониму.
— Варя не врет, — поддержала меня. — Она много раз говорила, что пришла из другого мира. И я ей верю.
Оним совсем недавно занял высокий пост и, похоже, не подозревал о предательстве старших жрецов. А потому немедленно принял нашу сторону. Приказал воинам окружить Неруна, и те беспрекословно подчинились.
— Ты забыл о той великой роли, что отвели нам предки? Ты больше не главный жрец! — Ониму тоже не понравилось чувствовать себя пешкой в чужой игре. — Предав Капулу, ты предал и богов. И поплатишься за это свободой.
Устыдить Неруна не получилось — совесть не может проснуться, если ее нет. А вот реальная угроза жизни заставила главного жреца сознаться в совершенном злодеянии. И заодно сдать двух своих сообщников.
— Бывший хранитель ключа от всех дверей оказался слишком любопытным жрецом, и вместо того, чтобы возносить богам молитвы, как это делали многие века наши предки, стал обследовать подвалы пирамиды, — Нерун начал свою речь с рассказа о Кесо, отце Фила. — Он потратил многие годы на то, чтобы понять сложные законы и принципы действия старинных механизмов. И, уверовав в собственное могущество, осмелился отключить звезду. Напрасно я и другие жрецы убеждали его, что он не прав. Кесо вынудил нас отправиться в солнечную рощу и осмотреть защитный экран.
— И вы не придумали ничего лучше, чем скрыть правду? — не выдержала я. — Почему ты не разрушил купол, а всего лишь «занавесил» его от взглядов сородичей?
— Потому, что боялся, — неожиданно признался Нерун. — За себя, за своих детей и всех жителей Капулы. Я не верю приборам предков. Однажды наука уже погубила Аланту, можно ли допустить повторения трагедии?
Он говорил так искренне, что я на секунду усомнилась в своих выводах. Нерун сам верил во все табу, что установил, и наивно полагал, будто запретив людям думать, сделал для них благо.
— Без изменений жизнь в Капуле угаснет, как и ее звезда, — мрачно наванговала я, пророчица из параллельного мира. — Единственная возможность выжить — полностью разрушить купол и возродить Аланту. Прежние жрецы уже пытались наладить жизнь в Капуле, но вместо этого вызвали сезоны дождей и прочие неприятности с погодой. Новые поколения забыли, что были великими магами и механиками. Вы не разбираетесь в происходящем! Клянусь, Аланта чиста от той скверны, что принес в ваш мир демон. Или я не Варвара Степановна.
Тишина стала мне ответом.
И жрецы, и варвары молчали, пытаясь переварить услышанное. Они походили на каменные изваяния, которые неожиданно ожили и раскрыли глаза. Люди будто впервые смотрели на этот мир, не в силах поверить, что тот час, которого все так ждали, настал. И именно их поколению доведется покинуть Капулу.
— Пустите меня! — вперед, расталкивая соотечественников локтями, прибралась Маэ.
Фил помог матери взобраться на сцену. Судя по пылающему взгляду и напряженному лицу, моя свекровь готовилась порвать жрецов, как Унитазик тыкву.
— Так это ты убил Кесо! — свекровушка встала напротив Нера и обожгла его ненавидящим взглядом.
— Твой муж сбежал за пределы Капулы, — поморщившись, точно скушал паданку, пробормотал главный жрец. Бывший главный жрец. — И унес с собой ключ от всех дверей.
— Тогда чье тело я оплакивала на погребальном костре?! — еще больше разошлась Маэ.
— Одного из работников, принимавших участие в ремонте купола, — признался Нер. — Он свалился вниз с большой высоты, потому ты не смогла его опознать.
Маэ со всей силы опустила изящную, но крепкую ладонь на щеку жреца. Тот зарычал от злости, но не решился ударить в ответ.
Варвары одобрительно закивали. Если бы Неруна не охраняли воины, не миновать ему жестокого наказания. У бывших подданных наверняка чесались руки от желания выместить накопившуюся обиду.