А еще Анне де Вир… История — банальнее некуда. Сумасбродка, склонная к побегам, и вряд ли по своей воле отданная господину Граафу. Скорее всего, даже права не имела пикнуть. И чему тут удивляться, что она сбежала? Хотя поначалу я подозревала, что Анне сделала это из-за полагающейся денежной компенсации, но ведь это можно было сделать и более простым способом и не подставлять при этом никого. Хотя… судя по тому, что рассказала эдме Хенна, такое вполне могло быть в духе ее подопечной.
— Спасибо, эдме Хенна, что составили мне компанию, — я улыбнулась, как можно более непринужденно.
Мне нужно было остаться одной, а эдме Хенна, похоже, расслабилась так, что пока не собиралась меня покидать. Но, надо отдать ей должное, намек она поняла и, кажется, даже не обиделась.
— Можете называть меня просто эдме, госпожа, — сказала она, вставая и тепло улыбаясь. — И, если вы не против, то я бы хотела знать ваше настоящее имя. Вряд ли вам приятно, когда вас называют чужим именем, так хоть кто-то будет…
— Я ничего не имею против того, чтобы вы продолжали называть меня Анне, — пожала я плечами. — Не ровен час, перепутаете и назовете меня при ком-нибудь настоящим именем.
— Этого не случится, госпожа, — заверила меня эдме Хенна.
А я не знала, что на это сказать. Нет, это не было предчувствием, что ей не стоит называть моего имени. Просто во мне проснулся параноик.
— Настя, — ответила я, наконец, немного подумав. — Меня зовут Настя.
Не солгала, но и полного имени не назвала. А то мало ли, что и как здесь можно сделать с человеком, если знать его имя. От перестраховки еще никто, вроде бы, не умирал.
Спрашивать эдме Хенну я не стала. Она была вроде бы не плохая женщина и относилась ко мне хорошо, так что давать ей поводы думать, будто я боюсь ее и не доверяю — не стоило. Еще не хватало, чтобы она обиделась и начала воспринимать меня в штыки.
— Спасибо, госпожа… Настя, — она замялась, прежде чем выговорила мое имя. Не без труда, кстати. И добавила, уже выходя из гостиной: — Какое интересное и странное имя…
Я усмехнулась про себя. Кажется, ей и в голову не пришло, что я точно такого же мнения о местных именах. Даже интересно стало, как бы она отреагировала на Анастасию. Может, когда-нибудь, и узнаю.
Про кошку, про которую хотела выяснить у эдме Хенны я вспомнила, когда уже закрыла за собой дверь. Но бежать за ней и выяснять уже не стала. Сейчас это было не так важно, еще успеется. Важнее было то, про что я постоянно или забывала, или меня что-то отвлекало.
Так что я вскочила и рванула в спальню за мантией Йонке.
* * * * *
Я заперлась в кабинете, который обнаружила еще вчера и разложила обрывки бумаги на письменном столе. Я не была поклонником паззлов: они повергали меня в уныние. И вообще не представляла, что может быть интересного в сборке картинки из кучи мелких кусочков, если ты уже знаешь, как эта картинка выглядит. От того, что я не знала, какое открытие ждет меня сейчас любить их больше я не стала.
Письмо было не большим, на мое счастье, так что я не потратила слишком много времени на то, чтобы соединить все части.
Я озадаченно смотрела на написанное:
«Уважаемый господин ди Яспер, я не знаю (и даже знать не хочу), чем Вы руководствовались, когда предлагали кандидатуру своей дочери. Вам прекрасно известно, что наш род никогда не связывал себя с магами. И сомневаюсь, что это изменится когда-нибудь. Я не сомневаюсь, что Ваша дочь — замечательная девушка. И когда-нибудь она непременно найдет себе достойную пару. Но это будет не мой сын.
Риккард де Грааф