Вот тут-то Риккард де Грааф и схватился за голову. Отказаться от Анне, выдав ей полагающуюся компенсацию, все равно, что выгнать девушку на улицу. Потому что опекун наотрез отказывался принимать ее обратно, а потом и вовсе покинул королевство.
А потом Риккарду де Граафу пришла в голову «потрясающая» идея сплавить девушку к одному своему старому знакомому, почти что другу даже — нелюдимому магу, живущему на еще большем отшибе королевства, чем семейство Грааф. Но была одна проблема — он не мог заявиться, как снег на голову, и поставить мага перед фактом, что вот, на тебе подопечную, делай с ней, что хочешь. Так что господин де Грааф отлучился на некоторое время, чтобы договориться с магом, от которого если и можно было сбежать, то разве что ногами вперед.
Это звучало очень жестоко — Риккард де Грааф предлагал Анне в качестве подопытного кролика магу для некоторых его сомнительных экспериментов с человеческим разумом. И Анне со своим помутившимся рассудком показалась магу вполне подходящей кандидатурой. То есть — можно ли испортить еще больше то, что и так уже сломано?
На этом месте рассказа меня передернуло, что, конечно, не укрылось от внимательного взора господина де Граафа, но я никак не прокомментировала то, что думала по этому поводу, а потому он продолжил свой рассказ.
Судьба Анне была уже решена, когда до господина де Граафа дошли новости, что его сын пропал, а на следующий день Анне де Вир сбежала. И Риккард де Грааф, конечно же, сорвался в обратный путь, но совсем не из-за Анне. Меньше всего его волновала судьба чокнутой девушки. Он волновался за сына.
А дальше начиналось самое интересное для меня, потому что вот тут и брала начало моя история. Я оказалась печальным последствием самодеятельности тера Алдерика. Все могло бы повернуться совсем иначе, если бы не он. Видимо, Анне де Вир со всеми ее выходками стояла поперек горла у начальника полиции. Уж не знаю, чем она так насолила теру Алдерику, но он, когда до него дошли слухи, что она сбежала, решил взять ситуацию в свои руки и найти беглянку. Все известные места, где могла бы прятаться Анне де Вир, были перевернуты с ног на голову, но девушка как сквозь землю провалилась. Вот тогда-то тер Алдерик, воспользовавшись своим статусом начальника тюрьмы обратился к Йонке ди Ясперу, который, на мое несчастье, оказался единственным свободным на тот момент магом, а еще ко всему прочему, хорошим другом тера Алдерика. Им обоим не составило никакого труда взять из Хранилища кровь Анне де Вир и с ее помощью воспользоваться Магией Крови.
Именно это и выяснял Риккард де Грааф в коридоре, пока я ждала в камере для допросов очередной свиньи.
Единственным, что оставалось непонятным, так это то, как так получилось, что Магия Крови дала сбой, и вместо Анне де Вир Йонке нашел меня, да еще в другом мире? Это, конечно, очень удобная и неплохая привилегия для тех, кто способен оплачивать хранение своей крови, или крови близких, но вот меня она чуть не угробила. Впрочем, до сих пор продолжала медленно, но верно, сгонять в могилу.
Все остальное, что вызывало у меня недоуменные вопросы, смог пояснить господин де Грааф. Я была иномирянкой, да не откуда-нибудь, а с Земли. А наши, как показала, пусть и небольшая, но все же практика, очень не любили, когда им что-то навязывали, и всевозможными способами старались сами устроить свою судьбу. Насколько было известно господину де Граафу, то я за последние несколько столетий была всего лишь седьмым человеком с Земли, удачно пережившим переход. И Йонке ни на миг не сомневался, что я, так же, как и остальные, не стану мириться с навязываемым мне замужеством. Ему, хоть я и порушила немного его планы, это было только на руку, потому что после побега Анне де Вир в нем снова возродилась надежда, что Риккард де Грааф рассмотрит кандидатуру его дочери, так как времени-то оставалось не так уж и много до двадцати пятилетия Винтера Граафа. А теру Алдерику он ничего не сказал о моем происхождении, видимо, по той причине, что в таком случае его дочери грозило пожизненное заключение в Хелльстрёме за использование, пусть и непреднамеренное, запретной магии. Это нам просто обеим несказанно повезло. Это же можно было считать и ответом на вопрос, почему Йонке не оставил меня на растерзание теру Алдерику, потому что рано или поздно он бы выяснил, что я не та, кто ему нужен. И тогда наказание ждало бы уже не меня, а снова дочь Йонке. Я-то, по сути, ни в чем не виновата была.