Все это, конечно, были лишь догадки. Но все же лучше, чем абсолютное неведение, что да почему так.
А еще за мое спасение из лап тера Алдерика мне стоило благодарить эдме Хенну. Домой господин де Грааф прибыл через полчаса после моего ареста. А там его ждал сюрприз: куча магов над трупом, пришибленные слуги и рыдающая эдме Хенна. Все-таки она была найрой, не питающей любви, или хоть какой-то особой привязанности, к Анне де Вир, а потому Риккард де Грааф поверил ей, что я тут по ошибке, ни в чем не виновата, но меня ждет незавидная участь.
Не то, чтобы Риккард де Грааф сопереживал мне, искренне сочувствовал и просто по доброте душевной вызволил из Хелльстрёма. Это, скорее, было маленькой своеобразной местью теру Алдерику за то, что он сделал то, о чем его вообще-то никто не просил. А еще ему просто было любопытно взглянуть на девушку, которая только внешне точная копия той, от которой он хотел избавиться, но характером совершенно другая.
Так что сказать, что мне просто крупно повезло вызвать его интерес, все равно, что ничего не сказать.
А еще к винегрету в моей голове добавилась просьба Риккарда де Граафа, на которую я не знала, как реагировать. Нет, он не просил меня так же, как Йонке, заменить Анне де Вир и стать женой его сына. Он просил меня помочь найти его.
— Есть в вас что-то такое… неуловимое и необъяснимое, госпожа Настя, — говорил господин де Грааф, когда мы уже ехали по аллее к замку. — Мне кажется, если кто-то и может распутать этот клубок, так это вы.
Я совсем не удивилась тому, что он знает мое имя. А вот его просьбе — очень даже.
— И как, по-вашему, я это сделаю? С чего вы вообще взяли, что ваш сын не ударился во все тяжкие, когда понял, какое «счастье» ему привалило?
— Винтер не такой… — начал господин де Грааф.
Я усмехнулась. Ну, да, конечно, все родители так говорят, когда их любимое чадо пытаются обвинить в чем-то неприглядном.
— Это во-первых, — Риккард де Грааф кинул на меня суровый взгляд и усмешка сползла с моих губ.
Кажется, я уже знала, что он скажет дальше. И, черт бы побрал мою интуицию, я не ошиблась.
— Во-вторых, вы, госпожа Настя, видимо, забыли, где именно я находился, когда получил известие, что мой сын пропал…
Конечно же. Любой, кто владел магией на более высоком уровне, чем те, кто обладали лишь ее крупицами, могли использовать Магию Крови для поиска человека.
Риккард де Грааф, словно прочитав мои мысли, кивнул:
— Такие спонтанные выходки совсем не в характере моего сына, а потому пришлось просить помощи Шандора, дабы убедиться — чутье меня не подводит. К счастью, Шандор никого не вытянул вместо моего сына из другого мира, но и хорошего тоже ничего нет. Винтер исчез. И найти его не удалось.
Риккард де Грааф не заморачивал себя тем, чтобы держать кровь единственного сына в Хранилище. Она у него всегда была с собой в специальном пузырьке. Так что ему тоже, можно сказать, повезло, что под рукой оказался маг не низшего уровня и кровь сына.
— Но с чего вы взяли, что я вообще могу хоть что-то сделать?
Риккард де Грааф тяжело вздохнул.
— Вы ровным счетом ничего не смыслите в магии, к сожалению, госпожа Настя, иначе давно бы уже поняли, что с вами не все так просто, как кажется на первый взгляд. Даже я, обладающий лишь крупицами, и то чувствую, что в вас есть что-то странное, уникальное, не свойственное этому миру. Но я не могу объяснить, что это. Возможно, это было бы под силу Шандору, но у меня нет времени на то, чтобы везти вас к нему. И вы не жили столько же лет в замке, сколько я. С вашим появлением что-то изменилось в нем. Без должного таланта не могу утверждать, что в лучшую сторону. Но и не в худшую, к счастью. Это даже слуги заметили.
У меня по спине пробежал холодок. Я вспомнила слова Хрона о том, что во мне есть какая-то там непростая искра, которая вызывала у него неподдельное любопытство.
М-да, если уж влипать, так по полной программе, чего мелочиться-то?
Глава 13
Сказать, что меня ошарашил поистине теплый прием, который устроила эдме Хенна вместе со слугами, все равно, что ничего не сказать. Особенно удивил Тэйме, который подбежал, быстро обнял меня и, одарив кривым подобием улыбки, унесся куда-то в недра замка. Похоже, мальчик просто не привык улыбаться. И вообще проявлять какие-либо чувства, не говоря уже о таких позитивных.