Но, к моему изумлению, господин де Грааф то ли сам сообразил, что так дело не пойдет, то ли просто решил пустить в ход тяжелую артиллерию. Как бы там ни было, но он заверил меня, что, независимо от моего решения, на улице я не останусь и, возможно, даже не придется идти в поломойки.
— Я не могу дать вам никаких гарантий, госпожа Настя. Все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Даже при моем высоком статусе будет не так просто сделать документы и пристроить вас в приличное место, раз уж вы так не желаете выходить замуж, и магом быть тоже не хотите. Но сделаю все возможное. Просто… помогите.
Отчаявшийся старик, хватающийся за единственный, скорее всего, провальный, шанс.
— Если вы позволите, то я все-таки воспользуюсь вашим предложением подумать до завтрашнего утра.
Кивок. И ни тени сомнения, что я откажусь. Впрочем, я тоже начала сомневаться, что смогу сказать «нет». Все-таки бессердечный сволочизм стоит проявлять где-нибудь в другом месте, а не перед человеком, чей единственный сын неведомо где, а возраст уже не тот, чтобы завести нового наследника. Наверное, это нехилый удар, когда есть вероятность, что древний род прервется, только потому, что кое-кто был слепым жадиной, и один неверный шаг повлек за собой кучу неприятностей.
Я уже собиралась уходить, когда вспомнила еще об одной вещи, которая не давала мне покоя этой ночью.
— Господин де Грааф? — позвала я его.
Он, уткнувшись в одну из книг, приготовленных для меня, не сразу услышал и отвлекся от чтения.
— Вас интересует что-то еще по нашей проблеме, госпожа Настя?
Ох ты ж, блин. Наша проблема? Наша?! Да с чего он вообще… А, не важно, черт с ним. Не сейчас.
— Нет, — я отрицательно помотала головой. — К вашей проблеме это не имеет никакого отношения, — я специально сделала акцент на слове «вашей», и продолжила: — Простое любопытство. Меня заинтересовали напольные часы в холле, но служанка, случайно подвернувшаяся под руку в тот момент, ничего не смогла рассказать о них. Она, кажется, вообще не в курсе, что это такое.
— Напольные часы в холле? — Риккард де Грааф свел брови, покусал губу, и вообще вел себя так, будто отчаянно пытался понять, о чем я вообще толкую. — А, этот странный громоздкий хлам. Неудивительно, что прислуга ничего не сказала вам. Эта вещь из вашего, если не ошибаюсь, мира, госпожа Настя. Ну или очень похожего на ваш.
А вот это уже было очень интересно. Во-первых, потому, что странное предчувствие, что господин де Грааф мало что может пояснить про них, оправдалось. Во-вторых, это, пожалуй, была единственная история, которую мне действительно хотелось послушать. Но она, к сожалению, оказалась короткой и не такой уж занимательной.
— Они появились в нашей семье несколько сотен лет назад. Тогда магия была еще не с такими жесткими ограничениями. Насколько мне известно, их случайно притащил с собой кто-то из иномирян, а один из моих предков тогда состоял в специальном комитете, кто, скажем так, помогал иномирянам адаптироваться. Но вот часы конфисковали. Не имею ни малейшего понятия, что привлекло моего предка, но с тех пор этот хлам украшает наш дом, если это конечно, можно назвать украшением. Никакой практической пользы они не несут, только глаза мозолят. Давно хотел уже выкинуть. Только вот с места их сдвинуть невозможно. Да и Винтеру они нравились, в детстве он мог часами забавляться со стрелками, двигая их то в одну сторону, то в другую. Даже поскандалил с Анне, которой пришла в голову дурная идея изъявить желание их выкинуть. А почему вас так интересуют эти, как вы их назвали, часы? Вам что-то известно, чего не знаю я?
— Нет, ничего не известно, — я даже удивилась, с чего Риккард де Грааф вообще сделал такой вывод. — Просто показалось странным, что часы стоят только в холле, да еще и не работают к тому же, так как больше нигде в замке таких не видела.
— Не работают? — удивление в голосе господина де Граафа было неподдельным. — И все-таки кое-что вам известно.