— Это неожиданная просьба, честно говоря, но если таково ваше условие…
Я снова кивнула.
— Значит, вы согласны мне помочь?
— Да. И для начала, если не сложно, мне нужен список всех слуг, кто был в замке в тот день, когда исчез ваш сын. Ах, да, еще бы портретик его хоть какой-нибудь. А то смешно даже, собираюсь искать того, кого в глаза не видела.
— Вы получите все, что необходимо, — Риккард де Грааф приободрился. — И спасибо.
А вот это он зря. Говорить «спасибо» будет, если я не убьюсь и смогу узнать хоть что-то.
Глава 18
Это только в книжках все легко и просто. Но вот в реальности, когда обычный человек сталкивается с настоящим расследованием, все уже не кажется таким веселым и радужным. А если это еще и магический мир, где можно ожидать подвоха на любом шагу — тем более. Вполне легко растеряться. Ну и одно дело — любить читать, и совсем другое — оказаться чуть ли не главным действующим лицом. А я не мечтала о приключениях на пятую точку, тем более таких.
Нет, мне не хотелось сбежать и зарыться куда-нибудь с головой в стиле страуса. Не столько потому, что как бы поздно сдавать назад, сколько из-за желания доказать Риккарду де Грааф — ни фига я не особенная. Если что-то и есть, то не больше, чем у других. Я надеялась на это, потому что стать предметом изучения мне совсем не хотелось. Хоть господин де Грааф и не проявлял такого рвения, как его предки, но мало ли, как его может потом перемкнуть и в какую сторону, если его предположения окажутся верными.
Кстати, господин де Грааф куда-то уехал, сославшись на срочные и неотложные дела. В принципе, он мне и не особо-то нужен был: толку от человека, который отсутствовал в тот день? Но я, если честно, рассчитывала на хоть какую-то поддержку. Ведь речь шла же о помощи, а не о том, чтобы мне пришлось разгребать все это в одиночку. М-да-а. Но, как говорится, назвался груздем — полезай в кузов. А то, что у нас с господином де Граафом оказались разные представления о значении слова «помощь» — это уже моя проблема.
Благо дело, хоть не забыл отдать распоряжение слугам. И я надеялась, что они не постесняются отвечать на все мои вопросы, даже самые безумные или интимные, если такие вдруг возникнут. Ну и, конечно, он всучил мне небольшой цветной портрет своего сына.
Слуг в замке хватало. На меня одну — даже как-то многовато было. И все они в тот день были дома. Впрочем, как и всегда. Но начать, что вполне естественно, я решила с тех, с кем была более-менее знакома. То есть, всего три человека, если считать Тэйме. Говорить мальчишка не мог, но писать-то умел. Ну, я надеялась на это.
Обосновавшись в небольшом кабинете, где еще несколько дней назад собирала по кусочкам письмо, найденное в мантии Йонке, я ждала эдме Хенну. С кого еще было начинать, как не с нее? А время ожидания решила потратить на изучение портрета Винтера Граафа.
Первое, что привлекло мое внимание, это, конечно же, глаза. Карие, с золотистыми прожилками и миндалевидным разрезом глаз. Интересно, это просто была такая странная игра света, которую уловил художник? Дал волю своей странной фантазии? Или же эти прожилки — проявление болезни какой-то? От последнего предположения меня передернуло. Я уже имела «счастье» столкнуться с неподдающимися объяснению болезными в этом мире.
Смотрел Винтер с некоторой отчужденностью, и даже холодностью, как если бы он не понимал, зачем ему вообще нужно стоять и позировать художнику. Я бы даже сказала — у него был немного тяжелый, пугающий, взгляд. И от него волоски на руках встали дыбом. Я попыталась отмахнуться от неприятных впечатлений. Все-таки это был всего лишь портрет, а не живой человек, так что мало ли, что мне тут сейчас привиделось. Может, у него просто настроения не было в тот момент, так что судить только по одной картинке я не спешила.
Черные, слегка вьющиеся волосы едва прикрывали уши. И было непонятно, то ли он хмурился, пока позировал, то ли успел к своим почти двадцати пяти годам обзавестись таким количеством морщин. Как бы там ни было, его это совсем не украшало, в таком-то возрасте.
Сказать что-либо о фигуре я не могла — у меня было лишь изображение лица. Но и этого вполне хватало. Так же, как и, не видя вживую Винтера Граафа, не могла сказать, насколько точно передал художник черты лица. Но господин де Грааф, отдавая портрет, не сказал никаких замечаний, из чего я сделала вывод, что это наиболее свежий и точный из всех имеющихся. Что ж, сгодится и так.