Когда я ничего не сказал, ее улыбка пропала, но я не знал, что мог сказать, сделав Уилоу довольной. Вместо этого я просто взял ее за руку и повел к машине.
Сейчас, когда мы сидим в тишине, я понимаю, что, вероятно, это была не лучшая идея.
– Ты выглядишь прекрасно, – говорю я, мой голос звучит хрипло из-за длительного молчания.
– Спасибо, – ее тихие слова почти заглушены звуками уличного движения.
Уилоу даже не смотрит на меня. Ее взгляд сфокусирован на автомобилях, которые проезжают мимо, а руки дрожат на коленях. Я вздыхаю, зная, что я как-то все испортил.
Я наклоняюсь вперед и протягиваю руку, взяв ее ладони в свои. Я до сих пор не знаю, что сказать, поэтому я молчу, держа Уилоу за руки и потирая ее пальцы. Только так я могу показать ей, что чувствую.
– Ты тоже хорошо выглядишь, – говорит она, и я поднимаю глаза и вижу, что она наконец-то посмотрела на меня.
Между нами что-то проскальзывает – безмолвный момент, когда я молча извиняюсь. Она мягко улыбается, а затем кажется, что Уилоу принимает извинения.
Поднося ее руки ко рту, я переворачиваю их и целую ладони каждой. Как только мои губы касаются ее кожи, я понимаю, что хочу больше целовать ее. Настолько, что становится больно. Но фортуна не на моей стороне сегодня вечером, потому что, когда я поднимаю голову, машина останавливается. Я смотрю в окно, чтобы увидеть ожидающую красную ковровую дорожку и фотографов, готовых сделать первые снимки нашего выхода.
– Не отпускай, – говорю я Уилоу, сжимая ее руки в моих.
Она нервно кивает, но выпрямляется, когда водитель подходит и открывает дверь. Сначала я выхожу, а потом помогаю вытащить ярды воздушного материала из машины, прежде чем Уилоу сама сможет выйти. Когда она в состоянии полностью встать, я обнимаю ее, и мы поворачиваемся к толпе. Слышен глухой вздох, когда наступает тишина, и так же быстро мы тонем в звуках сотен камер, щелкающих, пока вспышки ослепляют нас.
– Дейн? – говорит она, и я слышу нарастающую панику в ее голосе.
– Я держу тебя, дорогая.
Мы делаем несколько шагов и останавливаемся в обозначенных местах на красной ковровой дорожке. Когда мы проходим, я чувствую, как ее рука расслабляется, и часть напряжения покидает тело Уилоу.
– С кем сегодня на свидании, мистер Йорк? – кричит кто-то из-за линии прессы.
– Это Уилоу Адамс, – говорю я, глядя на нее сверху вниз. Вспышки уходят на второй план, когда она улыбается мне. – Моя невеста.
Уилоу прикусывает губу и улыбается, когда толпа взрывается от новых вопросов. Мы игнорируем их и пробираемся ко входу. Хаос отступает, когда за нами закрываются двери, и мы входим в бальный зал. На сцене разместилась группа, играющая музыку, и люди танцуют. У стены фуршетный стол с едой, и официанты ходят, предлагая особые напитки гостям вечера.
– Мэм? – говорит один официант, предлагая Уилоу поднос с розовыми напитками, которые шокирующе сочетаются с ее платьем.
– Думаю, мне придется, – говорит она, улыбаясь ему.
Это меня раздражает, и парень должен чувствовать это, потому что он перестает улыбаться и отступает в толпу.
– О, это на вкус напоминает арбуз, – восклицает Уилоу, делая еще один большой глоток.
– Наверное, в нем много алкоголя, – говорю я, отклоняя предложенные вино и шампанское. Я хочу иметь незамутненную голову сегодня вечером, особенно если Уилоу пьет.
– Ты собираешься донести на меня в полицию? – спрашивает она.
Я смотрю вниз, и маленькая лисичка подмигивает мне, когда допивает свой напиток и ставит пустой стакан на поднос.
– Я не стукач, – отвечаю я.
Уилоу тянет меня за руки, и я с удивлением понимаю, что улыбаюсь, когда она тянет меня на танцпол.
– Что мы делаем? – спрашиваю я, хотя ее намерения ясны.
– Я никогда не была на танцах раньше. Разве мы не должны немного потанцевать? Конечно, для камер, – добавляет Уилоу последние слова и затем понимает, что она сказала. Она выпрямляется и оглядывается, – Или, может быть, мы должны исчезнуть. Извини. Я продолжаю забывать, что я должна делать.
– Нет, я думаю, что ты права, – говорю я, вытаскивая ее сквозь толпу на площадку. – Давай устроим для них шоу.
Я видел волнение в ее глазах, когда Уилоу привела меня сюда, и я не мог не обратить внимания, как они потухли. Что-то внутри меня хочет, чтобы это пламя зажглось вновь, и, когда я обнимаю ее за талию и вращаю, то вижу, как оно ярко светит.
Мы танцуем четыре песни, прежде чем Уилоу начинает задыхаться и неудержимо смеяться. Сначала я этого не понимаю, но мои щеки болят от широкой улыбки. Наблюдать за чистым счастьем Уилоу было моим собственным удовольствием, и я не хочу, чтобы это прекратилось.
Я замер, когда песня меняется на что-то медленное. Где-то на сцене женщина начинает петь «Наша любовь здесь, чтобы остаться». Я вижу свою маму на краю танцпола. Она слегка поднимает руку, и я киваю в знак согласия. Она выглядит прекрасно сегодня вечером, и то, как она смотрит на нас, заставляет меня думать, что она там уже довольно давно.
Уилоу кладёт руки мне на грудь и смотрит в глаза. Ее улыбка превращается в нечто более серьезное. Я кладу одну ладонь на ее спину, а другой провожу по ее щеке.
– Ты не такая, как я ожидал, – говорю я, и это правда. Брови Уилоу вопросительно приподнялись. – Я имею в виду, что я все спланировал. Все. Все до малейших деталей. Но затем появилась ты.
Уилоу мгновение хранит молчание, а затем протягивает руку, чтобы коснуться моей нижней губы.
– А затем появился ты, – произносит она мне в ответ.
– Я больше не знаю, каковы правила, – признаюсь я, – И я не уверен, что хочу знать.
Она пожимает плечами, поднимается на цыпочки и шепчет:
– Разве не веселее их нарушать?
Я подношу руку к ее затылку и наклонюсь так, что мои губы оказываются на расстоянии вдоха от ее.
– Подумай как следует, о чем просишь.
Когда мои губы соприкасаются с ее, музыка и толпа исчезают. Моя хватка на ее волосах усиливается, когда рукой я скольжу ниже по ее спине, чтобы обхватить ягодицы Уилоу. Я чувствую ее пальцы на задней части моей шеи, когда ее рот приоткрывается, и мой язык проникает внутрь. Губы Уилоу еще хранят вкус того напитка, который она выпила ранее, и еще чего-то теплого. Чего-то вызывающего зависимость, это все ее собственный вкус, и я хочу поглотить ее. Прямо там, посреди танцпола, я вкусил ее, как лев, который просто набросился на сочную лань. Вместо того, чтобы вспоминать, где я нахожусь, и что меня окружают десятки бдительных глаз, я целую Уилоу, как будто в последний раз. Словно миру грозит гибель, и единственное, что может его спасти – это мой рот на ее.