Дороти успела справиться со всеми яствами, когда в гостиной появился дворецкий забрать поднос с посудой. Каждый раз, когда его взгляд натыкался на румяную после плотного ужина служанку, а натыкался он часто, посуда в его руках позвякивала, а лицо напрочь утрачивало всякую чопорность. Николетт по-прежнему не могла понять, ужас ли блестит в его глазах или какие-то другие чувства. Но они явно зашкаливали. Заметно было, что бедолаге стоит больших усилий сохранять хотя бы видимость невозмутимости. Однако Дороти жалеть Филимона не собиралась. Она цепко захватила его взглядом и не отпускала до того момента, пока он не вышел за дверь, чуть не споткнувшись на ровном месте.
– И почему мне кажется, что пока меня не было, ты успела пообщаться с Филимоном? – пытливо глянула на Дороти Николетт. – На нём же лица нет, когда он на тебя смотрит.
– Да, госпожа, мы перекинулись парой слов, – созналась Дороти. – Вас долго не было. И я заметила, что дрова в камине начали выгорать. Нужно было их чем-то поворошить, но чем, я не нашла. Хоть в каждый угол заглянула. Меня, разумеется, немного возмутила такая бесхозяйственность. Я вышла в коридор, а там как раз вышагивал дворецкий. С подносом в руках. Видимо, накрывал господский стол к ужину. Я подошла к нему и несколько импульсивно поинтересовалась: «Где кочерга?!».
Николетт начал душить смех. Представила она себе эту картину. Дороти во всём великолепии своих объёмистых форм, наступающая на дворецкого с неожиданным вопросом. Ему эта «Где кочерга?!» теперь в ночных кошмарах являться будет.
– Нет, не подумайте, госпожа, ничего такого. Он почти не уронил поднос.
– Что значит почти?
– Успел поймать. Разбилась всего пара тарелок.
– Дороти, – укоризненно покачала головой Николетт.
– Госпожа, ну я же не виновата, что у них тут нет порядка. Почему бы кочергу не поставить рядом с камином? Потом, когда дворецкий принёс её в гостиную, я так у него прямо об этом и спросила. И не только про кочергу. В кочерге уже не было проку. Дрова выгорели, и нужна была новая порция. Но дворецкий сказал, что дров нет. Закончились, так как всю неделю стояла прохладная погода. Завтра пошлют за ними служку на рынок. Можете себе представить, госпожа, какое расточительство? Втридорога покупать готовые дрова, когда можно наколоть самим! Вокруг замка – сплошные леса, столько сушняка. Бери бесплатно. И знаете, что на это ответил дворецкий?
– Что?
– У них нет в замке дровосека. Я ему: «Сударь, но ведь можно нанять». А он мне: «У вас есть кто-то на примете, сударыня?». И приподнял бровь. Вы заметили, госпожа, что он умеет приподнимать их каждую по отдельности: отдельно левую, отдельно правую, или сразу обе?
– Заметила.
– Породистый… – мечтательно вздохнула Дороти. – Так вот, я ему отвечаю: «У меня есть кое-кто на примете – я!».
У дворецкого после такого заявления, наверно, не только бровь, но и глаз задёргался. Но Дороти действительно это умела. В последнее время заготовка дров входила в её обязанности. А что делать? У папеньки не было денег держать много слуг.
– Госпожа, может, вы похлопочите за меня перед лордом, чтобы взял на работу дровосеком? Мне так хочется получить здесь, в замке, постоянную работу.
– Да разве ж он возьмёт женщину дровосеком?
– Но вас же взял писарем, хотя тоже хотел на эту должность мужчину средних лет.
Глава 9. Договор
Глава 9. Договор
Теодор проводил отца, и сразу попросил пригласить в кабинет Николетт, чтобы обсудить все детали их сделки. Однако первым явился Филимон. Как всегда с виду невозмутим и церемонен. Хотя Теодор слишком хорошо знал своего преданного слугу, почти друга, чтобы легко уловить нюансы его настроения даже по незначительным движениям мимики. И эти движения подсказывали, что дворецкий чем-то взволнован. Удивительно. До этой минуты Теодор считал, что не существует в мире никого и ничего, что могло бы выбить Филимона из колеи.
– Милорд, я не понял насчёт десерта. Вы заказывали шоколадный пудинг, который по вашей же просьбе, я приготовил собственноручно. Но ни вы, ни ваш отец, ни ваша… э… невеста не соблаговолили его попробовать.
Так вот оно что? Это из-за пудинга у дворецкого такое неровное настроение? Странно. Обычно подобная мелочь не могла вызвать его досаду.
– Филимон, да не пропадёт твой пудинг. Принеси его сюда, в кабинет, и, заодно, пару чашек чая. Нам с моей… э… невестой надо кое-что обсудить, и твой десерт придётся кстати.
– Всенепременно, милорд, – на лице дворецкого осталось всё-то же непробиваемое выражение, через которое всё же пробивалось какое-то смятение чувств.