- Не знаю. Я отправил к ним гонца.
- И почему это не я? – пробормотала я, прижимая к шее очередное полотенце. Гаудани пришпорил коня, вырываясь вперед. Я устало откинулась на подушки, желая лишь одного – чтобы путешествие скорее закончилось. Судя по наклону, дорога потянулась в гору. За окном то и дело мелькали золотистые прямоугольники окон – мы ехали через деревни. Изрядно пропетляв по горе, дорога привела нас к воротам замка, за стенами которого виднелись черепичные крыши домов.
Под торжественные звуки труб мы проехали древние ворота и по одной из узких улочек въехали на главную площадь, где в светлых одеяниях нас ждали два седовласых человека – командоры города. Они торжественно приветствовали д’ореза как своего протектора.
Обмен любезностями длился недолго, но это время мне показалось вечностью. Вынужденная стоять рядом с Гаудани, я все больше опиралась на его руку. Наконец он это заметил и озадаченно посмотрел на меня, я ответила ему усталым взглядом, он виновато улыбнулся, но позволил командорам договорить до конца и лишь тогда попросил их сопроводить нас в покои, чтобы мы смогли отдохнуть с дороги и подготовится к торжественному ужину.
Нас провели в гостевые комнаты. Пока служанки доставали из дорожного сундука специально заготовленную для таких случаев нарядную одежду, я прошла в ванную и долго просто стояла под прохладными струями воды, падающими с потолка. Надо все-таки узнать, как они это делают. Я подозревала, что без магии здесь не обошлось. Когда я, завернувшись в простыню, вышла оттуда, Гаудани уже переоделся и вышел, сославшись на какие-то дела, а на самом деле - не желая смущать меня и заодно компрометировать себя перед Кариссой.
Служанка помогла мне надеть платье, как обычно, голубое с золотом –официальные цвета Лагомбардии, и заплела волосы в замысловатые косы. Все это делалось молча, на мое вопросы девушка отвечала односложно, явно стесняясь, и я с какой-то грустью подумала о Далии, мне не хватало ее, как и Бононвенунто. Но общаться с ними было безумием. Они сразу бы узнали меня, и если Далия еще могла бы промолчать, то художник бы, невзирая на все, сразу бы донес на меня своему покровителю.
Еще в начале нашего путешествия меня не покидала глупая надежда, что он узнал меня и помчится следом. Воображение то и дело рисовало картины, как Рой верхом на своем золотом жеребце догоняет нас и останавливает карету. Сейчас, по здравому размышлению, мне не хотелось, чтобы граф знал обо мне, а уж тем более я не готова была рассказать ему о ребенке. Он и так сделал все, чтобы я не нуждалась, и моя поездка в Лаччио – один из поводов вернуть долг перед страной, столь щедро одарившей меня. Мне надо лишь с честью сыграть свою роль, после чего вернуться, уволиться из ведомства и спокойно растить моего ребенка. Я вдруг поняла, что готова дать Саше ответ, который она так ждала, и шагнуть на новый этап своей жизни, наполненный подгузниками и советами по грудному вскармливанию младенцев.
Я внимательно посмотрела на себя в зеркало. Живот все еще оставался плоским. Мне показалось, или моя грудь все-таки увеличилась, да и сама фигура стала какой-то более женственной, что ли…
- Вы готовы? – вежливо постучав, Лоренцио вошел в спальню, одобрительно кивнул при виде платья и протянул руку, - Все ждут только нас.
Чувствуя какое-то радостное возбуждение от происходящего, я лишь кивнула, привычно кладя свою ладонь на его.
Глава 4
Граф Делрой Алайстер неспешно шел по галерее Лагомбардийского дворца. Еще будучи мальчишкой, он любил пробежаться по этой галере, наслаждаясь чередованием тени и света. Он хорошо помнил, как его родители любили прогуливаться здесь по вечерам, наслаждаясь прохладой, веявшей с моря.
Как-то на спор с Козимо Делрой прыгнул с перил прямо в бирюзовые волны, после чего дня три старался не попадаться на глаза отцу, совершенно справедливо опасаясь гнева главы рода. Он усмехнулся воспоминаниям и зашагал дальше. Отец давно мертв, а они с Козимо теперь ставят интересы стран превыше собственных.
Как и недавно, когда он старательно разыгрывал партию с Иеронимо, стремясь назначить легатом своего бывшего учителя. Это было просто необходимо, особенно после тех слухов, которые, как рассказал Антонио, ходили среди пастырей. Он прислал своему бывшему ученику, с которым почти никогда не терял связь, письмо, после которого Алайстер не мог оставаться в стороне. Партия была разыграна как по нотам. И пастырь Антонио с сопроводительными письмами, подтверждающими его полномочия как легата, любезно воспользовался порталом и в сопровождении Боно перенесся в Лаччио. Граф так же подчеркнуто любезно предложил своему учителю воспользоваться виллой Алайстеров, построенной на высоком холме, но старик отказался, сказав, что предпочитает дворец Истиного пастыря, где ему будет отведена комната. Рой улыбнулся и пожелал Антонио удачи. Они всегда хорошо понимали друг друга. Алайстер знал, что отныне его учитель будет следить за своими собратьями и попытается не допустить развала Конклава изнутри. Самому графу надлежало остаться в Лагомбардии и - в случае проблем - оказать поддержку, даже если при этом придется пожертвовать друзьями.