Трусливо подумала о втором варианте, срок ранний, никто и не узнает… в памяти всплыло лицо Роя, смотревшего не меня с укором. А ведь он даже не попытался остановить меня!
Теперь мне все надо решать одной. От жалости к самой себе захотелось завыть в голос. Хорошо, хоть о деньгах думать не надо… на секунду задумалась: не предвидел ли он такое развитие событий? Наверное, нет, мужчины редко задумываются о последствиях.
А еще есть работа. Я буду вынуждена оставить ее, не факт, что вернусь. Сердце предательски заныло. Я не слишком любила то, чем занималась, но ведь наше ведомство – единственное место, где в подвале стоят шкафы, так напоминающие книжные, а на самом деле являющиеся дверями в другие миры.
Пару раз, когда мне просто хотелось выть от тоски, я подходила к дверям, ведущим в подвал, но в последний момент всегда останавливалась: если бы Рой хотел, он пришел, и его ничто не смогло бы остановить. Но он любил Кариссу. И каждый вечер я почти с ненавистью рассматривала себя в зеркале, проклиная свою схожесть с принцессой Риччионе.
Так ничего и не решив, я, трясясь от холода, вошла в здание на Литейном, махнула охране пропуском, поднялась к себе в кабинет. Увидев меня, Таня всплеснула руками:
- Лиза, ты где бродишь! Тебя Соколов вызывает! Сказал, что срочно! Любочка раз пять заглядывала.
Я ругнулась, порылась в сумке. Заледеневшие пальцы гнулись с трудом, нащупала телефон, вытащила. Так и есть: на вибровызове! И десять пропущенных звонков. Скинула куртку, отряхнулась, будто собака. Одежда была мокрой, но запасных рубашек не было. Пришлось приличия ради накинуть мундир. Быстро переобулась в туфли, оставшиеся в шкафу с зимы, ощутила вкус к жизни. В конце концов, пострадать можно и позже. Бегом направилась по знакомому коридору, профессионально огибая тех, кто попадался на пути. Перед знакомой дверью отдышалась, одернула мундир и решительно вошла.
Любочка сидела в приемной и ожесточенно печатала что-то. Пальцы так и стучали по клавишам
- Лиза, ну где ты бродишь? – возмутилась она, - я уже бегать туда-сюда устала!
- Извини, у врача была, а телефон на вибро, - я направилась к дверям, - Один?
- Нет. Мужик там какой-то. Странный. Нерусский, похоже. Уже полчаса, как не выходит. Тебя ждут, - она взглянула на меня, - Лиза, ты чего так побледнела?
- Ничего, - прокашлялась я, нерешительно берясь за дверную ручку. Провернула, вошла. Высокий темноволосый мужчина стоял у окна и с видимым интересом рассматривал улицу. При звуке открывающейся двери он обернулся. Искренняя улыбка тронула чувственные губы.
- Лоренцио! – воскликнула я, чувствуя одновременно радость и разочарование, - Вы?!
- Мадонна, - он слегка неуклюже поклонился мне, - Рад видеть вас в добром здравии!
- Голованова, ты когда научишься телефон брать? – Павел Андреевич сидел за столом, недовольно поглядывая на меня, початая бутылка коньяка, два бокала и шоколадка свидетельствовали о том, что гостю был оказан достойный прием, - Ты чего мокрая?
- Дождь на улице.
- А что ты вообще на улице делала в рабочее время?
- Я к врачу ходила, я ж отпрашивалась! – начала оправдываться я.
- А машины у тебя нет?
- Сегодня нет. И вообще, там три минуты ехать, полчаса парковаться.
- Ладно, что врач сказал? Больничный дал? – в голосе полковника послышалась надежда.
- Нет, сказал, рано или поздно все само пройдет, - отмахнулась я, трусливо избегая объяснений с начальством, и вновь повернулась к д’орезу Великой Лагомбардийской республики, - Но… Лоренцио, какими судьбами? Что вы здесь делаете?
- Пришел умолять вас о помощи, - он широко улыбнулся. Возможно, его улыбка и произвела бы на меня впечатление. Если бы я не помнила, что именно так он улыбался, когда влез ко мне в спальню, полагая, что я – его невеста.
- Что на этот раз? – я посмотрела на Павла Андреевича, он лишь мотнул головой в сторону гостя, словно говоря: пусть сам рассказывает.
- Видите ли, - Гаудани слегка замялся, - Дело в том, что Карисса…
- Только не говорите мне, что она опять пропала! – фыркнула я, - В этом случае рекомендую поискать у вдовствующей графини!
- Нет, что вы! Карисса во дворце, но она…, и я… - д’орез Великой республики выдохнул и продолжил более деловым тоном, - В Лаччио собираются выбрать нового Истинного Пастыря.
- Как-то они затянули с этим делом, - пробормотала я, вспомнив, каким образом умер предыдущий глава Церкви.
- Не они, а мы, - поправил меня д’орез, - Лагомбардия все никак не могла утвердить своего представителя в Конклав, который и избирает Пастыря.
Он посмотрел на меня и, видя, что я ожидаю продолжения, вздохнул:
- Понимаете, Делрой… в последнее время он постоянно в плохом расположении духа. А уж после того, как он схлестнулся с Иеронимо, главным пастырем Лагомбардии, по поводу лечебницы, которую граф хочет открыть для бедных…