Дэррэйн упрямо молчал. Очевидно, надеялся, что сегодня у Ясеня хорошее настроение, и он всё-таки обойдётся без платы. Но Бри понимала, что это всё бесполезно, и её мучило дурное предчувствие — вот-вот мужчина потребует что-нибудь эдакое, и это будет его последнее решение. А потом и кошка не ходи — менять его точно не станет.
— Что-то, — продолжал Цендрес, — за что зацепится глаз, от чего трудно отказаться. Мне не интересны деньги или магия, а вот что-нибудь духовное. Способность любить, мироощунение, например…
Бриана крепко зажмурилась. Ей в голову приходил только один вариант, но озвучивать его было страшно. Впрочем, девушка недолго сдерживалась, сдалась в конце концов и выпалила:
— Безумие?
Тарлайн мрачно покосился на неё, словно задавался вопросом, откуда Бри собиралась брать то, что предлагала Цендресу в качестве платы. Тем не менее, девушка была уверена в том, что сделала правильный выбор. Во взгляде мужчины мелькнул интерес, зелень радужки стала на несколько оттенков темнее, да и вальяжная поза превратилась в напряжённую. Ясень отбросил в сторону свою игру без правил, перестал притворяться тем, чем он не был, и с его лица напрочь пропало выражение деланной доброжелательности: оно уступило место алчности и жажде новой сделки.
— Безумие? — переспросил он. — И что же ты мне предложишь? Предположим, я согласен! Ты не походишь на сумасшедшую. И наш прелестный мальчик, — Цендрес покосился на Тарлайна, — хотя и делает много глупостей, тоже до сих пор не сошёл с ума. Сдаётся мне, ты не сможешь отдать мне этот долг. Меня устроит не нервозность, не чужие трясущиеся ручки, — он подошёл ближе, склонился над Бри и упёрся руками в диван по обе стороны от неё.
Наверное, следовало испугаться. Вблизи было хорошо видно, насколько стар Ясень. Лицо его, хоть и не испещрённое морщинами, сейчас больше напоминало волшебную маску, пытавшуюся скрыть часть прожитых лет, в глазах плескалась не мудрость, а опыт, накопившийся за долгие годы, опасный, неведомый никому другому.
Но Бриане страшно не стало. Её охватила уверенность в том, что принятое решение было единственным выходом из ситуации. Как она не могла бы отпустить Тарлайна одного и позволить ему тихо погибнуть где-нибудь в лесу в клюве совы, так и сейчас не собиралась забирать свои слова обратно.
— Это настоящее безумие, — ответила она, расправляя плечи и стараясь смотреть прямо в глаза Цендресу. — Сильное. Яркое.
— Ты не сумасшедшая, — возразил Ясень. — Хотя и предлагаешь мне не самый разумный вариант действий.
— Я — нет, — согласилась с ним Бри. — Но моя сестра Паулина — да.
— И она отдаст мне своё безумие? Такую яркую, такую чистую эмоцию? А ты гарантируешь, что мне этого хватит?
Бри впервые за последние недели всерьёз задумалась о Пау. Да, орки молились на неё, думали, что сумасшедшая девочка подарит им невероятную мощь, но хотела ли она сама того? Сколько раз неунывающая Паулина после своих воплей забивалась в уголок комнаты и тихонько всхлипывала? И даже мама не решалась подойти к ней и успокоить, боялась нового взрыва. А ведь это прогрессировало, и Бриана не сомневалась: рано или поздно Пау не выдержит.
И сделает с собой что-то.
— Она — полуорк-получеловек, — ответила Бриана Цендресу, зная, что рассказывать о других особенностях своей сестры не стоит.
— О, сдерживающий фактор магии, — кивнул Ясень. — Понимаю. Разумеется, девочка будет только рада. Что ж, принимается, я согласен, — он выпрямился. — Можете оставаться на ночь здесь, а утром пойдёте по своим делам. Выпущу прямо в лес.
— Спасибо, — успел крикнуть Тарлайн, прежде чем Цендрес растворился в воздухе, и только тогда повернулся к Бри. — Ты с ума сошла! Ты представляешь, что он мог сделать? Забрать твой рассудок, уничтожить твою сестру — да что угодно! Я втянул нас в это — я должен был платить. Нашёл бы что ему предложить, в конце концов…
— Если б я с тобой не пошла, — ответила Бри, — то ничего этого не было бы. Тебя никто не стал бы ловить на выходе из академии. А может, если б я не сунулась в тот подвал и не перебила там половину запасов, и нападения не начались бы? Ты ж не знаешь, что на самом деле их спровоцировало? Так что прекрати себя винить. И, наверное, нам всё-таки надо поспать?
С этим Тарлайн спорить не стал. Диван под ними безо всяких внешних признаков вдруг превратился в широкую кровать, застелённую каким-то кислотно-зелёным покрывалом.
— Хоть бы свет выключил! — обратился к потолку Тар, и в помещении в один миг стало темно — хоть глаз выколи.
— Лично мне, — проворчала Бри, — было куда комфортнее со светом. Хоть понятно, где мы находились.
Тарлайн не спорил; он молча заключил её в объятия и потянул на кровать.
Та оказалась удивительно мягкой и удобной. Бри даже не ожидала, что в лесу может быть такое ложе — в сотни раз лучше, чем то, что было в деревне, да и в Змеином Замке тоже.
— Мы уже засыпали вместе в лесу, — хмыкнула она, — и на ковре. Теперь пора и на кровати?
— Никогда не поздно узнавать новые места для ночлега, — отметил Тарлайн. — Приятных сновидений.
Бри без единой задней мысли прижалась к нему, зная: Тар, даже если уж очень захочет, ничего не сделает. Если ему даже от своего проклятия не хотелось избавиться настолько, чтобы позволить себе лишнее…
— И как, — не удержалась от вопроса она, — ты у своего не самого порядочного отца такой вырос?
— Дрогар тоже поражается, — подтвердил Тарлайн. — Но на самом деле я просто очень не хотел повторить его опыт. Вот и всё.
Бри была уверена, что дело в другом, но уточнять не стала, а поддалась усталости и просто задремала в чужих тёплых объятиях. Надо же — скоро это войдёт у неё в привычку!
Глава тридцать вторая
Бри не знала, как они должны были выбраться из обители Ясеня. Ей казалось, что утром Тарлайн раскроет эту тайну, и станет всё понятно. Ночью, впрочем, Бриане снились тревожные сны: она блуждала по тёмному лабиринту, но то и дело попадала в тупик, звала всех, кого знала, но ни одна живая душа не откликалась. Наверное, потому девушка и проснулась потерянная, расстроенная — и замёрзшая.
Впрочем, стоило только открыть глаза, чтобы понять причину последнего.
Они с Тарлайном — спасибо, хоть не она одна! — лежали на опавшей листве у опушки леса. Недалеко виднелся Змеиный Замок, и его башни сейчас как раз сплетались в причудливые фигуры.
— Доброе утро, — проворчала Бри, вставая и пытаясь стряхнуть с себя листву. — Это у Цендреса такое гостеприимство?
— Единение с природой — лучшее, что может быть на свете, — Тарлайн так и не встал и мечтательно смотрел в небо. Начинал капать дождь, его рубашка уже промокла, да и Бри чувствовала, что скоро окоченеет, но мужчина, кажется, поймал какую-то особенную волну. — Лежишь ты такой на листве, понимаешь, как прекрасно всё естественное: чувства… ипостась…
— Тар!
— Встаю-встаю, — сдался он. — Просто ты себе не представляешь, как приятно иногда просыпаться человеком, а не хомяком.
— Всё зависит от того, с кем засыпаешь, — отметила Бри. — А ты себе, вероятно, выбирал неправильных спутников и спутниц.
— Журнал посещаемости и доклад, вероятно, не очень нравились человеку. А хомяк, скотина, их пожевал, — согласился Тар, встал наконец-то и стряхнул с себя листву. — Теперь нам предстоит невероятная задача: отыскать где-то среди местных чащоб тот самый подвал. Уверена, что не хочешь вернуться?
Бри задумчиво посмотрела на Змеиный Замок.
— Ну… Теперь я либо соучастница какого-то страшного преступления, либо, что ещё хуже, поруганная девушка, которую похитил, использовал и выбросил на улицу злостный нарушитель правопорядка. Так что лучше вампиры.