— Как знаешь, — холодно отчеканил архимаг.
Я свернулась калачиком на одеяле.
— Спокойной ночи.
— И тебе, — взгляд мужчины уставился в огонь.
Я не знаю, от чего я проснулась. Будто бы струна лопнула в моем сне, заставляя меня подскочить со своей временной и не очень удобной кровати.
Светало. Серое небо, подёрнутое дымкой, низко нависло над нами. Казалось, ещё немного - и на нас обрушится тонна воды. Я огляделась.
Костер почти догорел. Рядом с пламенеющими угольями обнаружился неспящий архимаг. Он по прежнему смотрел в костер, не реагируя на внешние раздражители. Разве что одеяло на плечи набросил.
Я тихо подошла к мужчине. Потопталась.
— Кажется, пришла моя очередь извиняться.
— Неужели? — оторвав взгляд от угольев, Майлс уставился на меня, - и я это услышу?
— Услышишь, — я присела рядом, — прости меня.
— Невероятно, — покачал головой мужчина, — может, я ещё и причину узнаю?
— Не борзей, — хмыкнула я, протягивая руки к углям: предутрие было холодным, — какая-то нетипичная погода для конца лета, — поделилась размышлениями.
— Ты здесь типичной погоды не жди, — покачал головой Майлс, подбрасывая в огонь хворост, небольшая кучка которого ждала, видать, у моря погоды, — признаться, я надеялся, что ты проспишь до утра.
— Уже утро, — кивнула я на мрачный окружающий мир.
— Если бы, — оглядел окрестности мужчина, — до рассвета ещё пилить и пилить. Но раз ты уже все равно не спишь - вникай в курс дела.
- Слушаю, - подобралась я, расслышав в голосе мужчины неизвестные доселе нотки.
Тем более, я не хотела говорить, но меня очень насторожило мое внезапное пробуждение. Вроде бы мирно спала - и тут на тебе! И что удивительно, время - рань несусветная, а сна ни в одном глазу.
Нет, тут дело нечисто.
— Я хотел тебе рассказать вчера, но раз уж ты ушла спать, не стал. Видишь ли, Йена, топи - это…
— Кладбище, — подсказала я очевидный факт.
— Не только, — не согласился архимаг, — здесь не только захоронения времен марилонского конфликта. Отличительной чертой этого места является память.
Я замерла.
— Это как? — осторожно уточнила, уже более настороженно оглядываясь по сторонам.
Нет, тихо. Только подрагивает ветка на кусте, приютившем оборотня.
— Здесь оживает прошлое, — повернулся ко мне мужчина, — всё то, что было не закончено, не договорено, не сделано - здесь оно может дать о себе знать.
— Каким образом?
— По разному, — ещё одна порция хвороста полетела в огонь, — иногда ночь проходит обыденно и с утра мы трогаемся в путь. Я, собственно, для этого и поставил защитный контур. Никакие образы прошлого не смогут переступить его. Здесь ты в безопасности.
— Здесь - да, — оценила шутку юмора я, — а если я буду не здесь, а там?
Мужчина повернулся и одарил меня раздраженным взглядом, а затем устало поинтересовался:
— Тебе все варианты описать?
— Мне хватит в общих чертах, — быстро дала я заднюю.
— В общих - не заходи за линию. Потому что даже я не уверен, что смогу втащить тебя обратно.
— А если…
— А если захочешь выйти за контур - вспомни об оборотне, - лаконично закрыл тему мужчина.
***
Первым дал знать о себе, как ни странно, приснопамятный оборотень. Он абсолютно не по-оборотнически (насколько я могла судить из своего скудного опыта) взвизгнул и тихо завыл на одной ноте. Ветви пару раз качнулись и затихли.
— Кажется, спокойно не получится, — тихо констатировал мужчина.
— И что будем делать? — уточнила я, не отрывая взгляда от кустов.
— Ждать, — хмыкнул супруг.
— Ждать утра?
— Ждать, что из этого выйдет.
— Да вы извращенец, батенька, — попыталась сыронизировать я.
— А то я не знаю, - хохотнул архимаг. В условиях натянутых нервов это вышло… непривычно. Но напряжение сняло как рукой. Поэтому я позволила себе присесть рядом с Его Высочеством герцогом Оорским и даже вытянуть ноги.
Минуты предутрия вытянулись в вечность и неторопливо шествовали мимо. Лес шумел. Деревья кренились. Наглый дождь всё же решил поздороваться и нахально заморосил. Окружающий мир тут же заполнился непрекращающимся шелестом.
Костер, шипя, пытался хоть как-то отстоять свои шаткие права на существование.
Я так и не смогла понять, с чего всё началось. Просто вдруг, в одночасье, поняла, что мы больше не одни.
Он стоял за защитным контуром - там, у самой кромки леса. Тёмные волосы, вопреки в одночасье поднявшемуся ветру, не колыхались. В темных глазах плескалось безразличие.
Я закусила губу. Тебя здесь не должно быть, тварь! Ты же сдох! Должен был сдохнуть!