– Да, – кивнула Лотти. – А вы, верно, Отто Шрейдер, не так ли?
Он тоже кивнул и направился в ее сторону.
– Что-нибудь случилось? – спросил Отто, щурясь на солнце.
– Вы не слышали выстрелов перед рассветом? – «Конечно же, он слышал», – подумала она. – Люди ищут наших детей, то есть племянников Джона, они исчезли из гостиницы в городе.
Отто отрицательно покачал головой. Весь его облик говорил о настороженности и скрытности.
– Я слышал выстрелы, но решил, что это не мое дело, – пояснил он грубовато. – Там, откуда я приехал, люди никогда не вмешиваются, если только беда не постучится к ним в дверь. У меня было достаточно проблем такого рода на востоке, после войны. С меня довольно, – отрубил он тоном, не терпящим возражений.
– Значит, вы их не видели? А я надеялась, что они могли забрести сюда в поисках крыши и тепла.
– Не детское дело – гулять по ночам, – заявил Шрейдер. – Детей, значит, не приучили делать то, что им велят.
Лотти вся кипела от гнева. Она отвернулась от злобного брюзги, пробормотав что-то еле слышно.
– Ну ладно. Если не возражаете, я все же загляну в конюшню Джона, – бросила она на ходу, направляясь к строению, находившемуся неподалеку от дома.
– Делайте, как знаете! – выкрикнул Шрейдер ей вслед, засовывая руки в карманы пальто. – Глупая женщина. Сидела бы дома, как ей и положено.
Лотти слышала его ворчание, она чувствовала, что Отто смотрит на нее из-под своих насупленных бровей с нескрываемым осуждением.
– Такой наступит на змею и не заметит, – прошептала она, решительно шагая к конюшне.
Лотти с трудом отодвинула засов и распахнула скрипучие двери. Пыль клубилась в воздухе – и никого. Она погрузилась в глухую пустоту.
Ступая по клочкам соломы, разбросанной по земляному полу, она вглядывалась в темноту широкого прохода между стойлами, которые сейчас были пусты. Упряжь еще висела кое-где на стенах; на козлах лежало седло. С сеновала наверху послышалось шуршание, и клочок сена мягко опустился на пол.
«Мыши», – подумала Лотти с содроганием. Она уже имела счастье встретиться с ними, когда делала уборку по приезде в дом Джеймса. Он никогда не убирал остатки еды, и это превратило его дом в рай для полчищ мышей.
Бросив последний взгляд на проход, она вздохнула, признавая свое поражение. Выйдя на улицу, медленно закрыла дверь.
– Напрасная поездка, – пробормотала Лотти, направляясь к телеге.
И тут до нее донесся какой-то странный звук. Повернувшись, она успела заметить что-то похожее на коричневато-белую вспышку. Это мелькнул хвостик кролика, петлявшего по полю меж сухих стеблей. По какой-то непонятной причине, влекомая чувством, которое она вряд ли смогла бы объяснить, Лотти двинулась в том же направлении.
Здесь солнце еще не полностью растопило снег, и он лежал лоскутами на остатках соломы и травы. Лотти выпрямилась, вглядываясь в эти белые островки, которые, казалось, притягивали ее к себе.
И вдруг у нее перехватило дыхание: два ряда следов четко различались на остатках снежного покрова. Сомнений не было! Две пары маленьких ног прошли здесь после полуночи и оставили свое «послание» на снегу.
– Сисси… Томас, – выдохнула Лотти, мгновенно сообразив, что они где-то здесь, рядом.
Ее сердце бешено колотилось. С широко раскрытыми глазами она бросилась обратно к конюшне. Ломая ногти, с лихорадочной поспешностью отодвинула засов, всем телом навалившись на тяжелые двери.
Лотти снова оказалась в конюшне. Снова перед ее взором предстали голые стены и пустые стойла. И снова она разглядывала дыру на потолке и приставную лестницу, которая вела на сеновал. Но теперь Лотти направилась прямо туда с безошибочной уверенностью.
Нащупывая ногами ступеньки, она поднималась все выше, одной рукой придерживая подол юбки, другой – цепляясь за лестницу. Когда ее голова и плечи поднялись над отверстием в потолке, она стала пристально вглядываться в темноту.
– Томас… Сисси! Если вы прячетесь здесь, пожалуйста, выходите сейчас же. – Ее слова прозвучали настойчиво и требовательно.
– Мы здесь, мисс Лотти, – донесся из темноты детский голосок.
– Мы убежали, – донесся оттуда же второй тоненький голосишко.
Лотти облегченно вздохнула, протянула руку к детям, устроившимся на охапке сена, и громко позвала их:
– Идите сюда!
Вдруг она качнулась, потеряла равновесие, вскрикнула и полетела вниз, ударившись о ступени лестницы.
Глава 15
– Мы проверили все дома в городе, – заверил шериф. – Нет смысла осматривать их еще раз.
– Мы могли что-нибудь пропустить? – спросил Джон, не надеясь на утвердительный ответ.
– Нет. – Старик покачал головой. – Мы даже проверили все уборные. Хотя вряд ли они стали бы прятаться там, – добавил он с глупой ухмылкой.
– Я проверил и обе церкви, Джон, – сообщил Стивен Буш, – а Женевьева осмотрела магазин и подсобку – на случай, если бы они сумели пробраться туда.
Мэйбл Шарп стояла за спиной мужа и озабоченно хмурилась.
– Я просто не могу понять, куда они подевались. Уму непостижимо, как им удалось выбраться из гостиницы незамеченными.
– А вот вам удалось, это уж точно, потерять уйму времени, – тоном королевы объявила Элизабет Шерман. – Насколько я узнала этих детей за два дня, они могли направиться только на ферму к своему дяде.
– Я же сказал тебе – останься в доме, – проворчал мистер Шерман. Его волосы растрепал ветер, глаза слезились от яркого утреннего солнца.
– Они мои внуки, – раздраженно ответила его жена. – Если бы мы не были так ленивы и навестили их раньше, они бы не сбежали.
Джон покачал головой:
– Томас – сообразительный мальчик, мэм. Он нашел способ улизнуть от вас, и это факт. Если уж он решился убежать, то удержать его, можно было, только покрепче привязав к кровати.
– Ладно, мне пора открывать магазин, – заявил Харви Слокум, обращаясь к людям, собравшимся на широком деревянном тротуаре у крыльца, которое он подметал каждое утро.
– А я отправляюсь домой, – объявил Генри Клаусон. – Посмотрю еще на обратном пути.
– Пожалуйста, загляни к Лотти и скажи, что мы еще ищем их, – попросил Джон.
– Хорошо, – ответил сосед, направляясь к своей лошади.
– Я ценю ваши усилия, – обратился Джон к людям, которые помогали ему в поисках. – Пожалуй, бабушка права. Дети, наверное, давно спят на сеновале, и я, вернувшись, найду их там, – проговорил он охрипшим голосом. Но глаза выдавали сомнение, и люди его поняли.
– Мы поможем тебе, Джон, – сказал Стивен Буш. – Мы с Женевьевой возьмем коляску и объедем все фермы – отсюда и вплоть до вашей.
– Спасибо, Стивен. – Джон с благодарностью взглянул на Женевьеву, которая шла под руку с пастором.
Но не успели они тронуться в путь, как на дороге появилась повозка, запряженная гнедым мерином; возница неистово размахивал руками и что-то кричал.
– Это Отто Шрейдер, – сказал Джон. – Он живет в моем доме. – Впрочем, весь город и так знал, что Джон разрешил новому поселенцу перезимовать в своем домике.
– Ты думаешь… – с волнением в голосе проговорила Женевьева.
– Может быть, дети… – оживился мистер Шарп.
– Там несчастный случай! – объявил Отто Шрейдер. – Ваша жена упала с сеновала и довольно серьезно расшиблась.
– Господи, что она делала в конюшне?! – закричал Джон, бросаясь к своей кобыле.
– Искала детей. – Отто, хмыкнув, покачал головой. – Они, кажется, прятались там всю ночь. Мальчик сказал, что они шли через поле. Они шли домой, но сильно замерзли и не могли идти дальше.
– Так, где же они? – спросила Элизабет Шерман, выбежавшая из дома.
– Я еду туда, – отозвался Джон. – Скажите Джентри, чтобы взял коляску и следовал за мной.
Джон в нетерпении дергал поводья, не отвечая на реплики и не слушая советов, которые посыпались со всех сторон от желающих помочь ему.
– Я срочно вызову доктора, – заверила его Женевьева.
– Да, пожалуйста, – бросил Джон, подбирая поводья.
Мысли его неслись быстрее лошади. Мысленно Джон был уже там, где лежала Лотти. Дети, наверное, рядом с ней. Он был готов дать голову на отсечение, что это именно так. Насколько сильно она расшиблась – вот вопрос, который мучил его. Он гнал лошадь галопом и боялся загнать ее до того, как доберется до места.