Они вышли вместе со своими свидетелями, хранившими в продолжение всей церемонии торжественно-серьезный вид, но сейчас они расслабились и улыбались, держась за руки.
– Ну вот, – вздохнула Лотти.
Мимо нее прошелестело изумрудное платье, обдав ее нежным ароматом духов.
– Ведь все заняло не так уж много времени, а, Джон? – спросила Лотти.
Он наклонился и похлопал Томаса по плечу, напоминая, как тот должен себя вести.
– Да, венчание коротко, но связывает людей навсегда, дорогая, – назидательно произнес Джон, обнимая жену за плечи.
– Джон, на нас же люди смотрят! – полушутя-полусерьезно сказала она. Ее глаза блестели, щеки покрылись румянцем.
– Господи, Лотти… они просто рады видеть тебя снова после долгой болезни. Ну и что, если я пошепчусь немного с тобой? Тем более что почти все уже вышли из церкви. Все спешат поздравить Стивена. – Джон откинулся на скамье, закинув ногу на ногу.
– А сколько времени прошло? – спросил он с рассеянным видом.
– Прошло… с чего? – удивилась Лотти и оглядела через плечо опустевшую церковь. Лишь двое самых медлительных гостей замешкались на паперти, ожидая своей очереди поздравить новобрачных, которые в это время уже вышли на церковный двор.
– С того момента, когда мы стояли перед этим алтарем, – задумчиво проговорил Джон.
Лотти пристально взглянула на него:
– Что, уже жалеешь?
– Да нет, просто вспоминаю все, что произошло с тех пор.
– Два месяца минуло с тех пор… нет, чуточку больше, – сказала Лотти.
– И чего мы только за это время не пережили!
– Я, в общем-то, и не думала, что наша совместная жизнь будет такой уж безоблачной, – сухо проговорила Лотти.
Джон поднял голову, широко улыбнулся и, согласно кивнув, посмотрел на Лотти, прищурившись.
– Я думаю, дорогая, что с тобой мне не придется скучать, – пробормотал он.
Лотти выпрямилась, поджав губы. И искоса взглянула на Джона. Тот сидел, склонив голову набок. И, похоже, не удивился тому, что она произнесла:
– Ты знаешь, я по части повиновения не очень-то. Конечно, я постараюсь, но обещать ничего не могу. Потому что девятнадцать лет была послушной в «Новой надежде», а теперь, мне кажется, имею право на самостоятельные решения.
– Да, мэм, – смиренно сказал Джон, опуская глаза.
– Ты надо мной потешаешься? – резко спросила Лотти.
– Нет, мэм, – с улыбкой ответил Джон.
– Пошли-и-и, – заныла Сисси. Разговор взрослых ей надоел.
– Да, ведь все уже вышли, – вторил сестре Томас.
Джон встал со скамейки и подал руку Лотти.
– Пошли, – сказал он, помогая ей подняться. Она поморщилась, поднимаясь, шагнула в проход между скамьями и пошла к выходу под руку с Джоном. Дети шли перед ними, пытаясь выглядеть как можно солиднее. Но, приблизившись к выходу, они ускорили шаг, а затем побежали к своим сверстникам, которые стояли у ворот.
– Ей, наверное, холодно, – сказала Лотти, озабоченно взглянув на Женевьеву. Рядом с ней стоял Стивен Буш, склонившийся над рукой Мэйбл Шарп. Его глаза светились счастьем.
– Ничего, скоро согреется, – хмыкнул Джон, протягивая супруге руку – они спускались по ступеням.
– Лотти! – окликнула подругу Женевьева, радостно улыбаясь.
Лотти подошла к ней, они обнялись – не очень крепко, чтобы не помять туалеты.
– Какая ты красивая, Женевьева! – восхищенно воскликнула Лотти.
Стивен Буш услышал эти слова, сказанные от всего сердца. Он оглядел обеих женщин, все еще обнимающих друг друга, и повернулся к Джону с дружелюбной улыбкой:
– Вспоминают прошлое?
– Да, и больше, чем ты думаешь, – с загадочным видом ответил Джон, глядя на свою жену.
– Поздравляю тебя, Стивен, – сказала Лотти, делая шаг ему навстречу. – Я уверена, что вы с Женевьевой будете счастливы. Знаешь, она будет отличной женой пастора. – Она подошла ближе и продолжила: – Только, ради Бога, Стивен, не думай о мрачных бесформенных платьях. Ей и так теперь придется прятать волосы. Это, надеюсь, должно удовлетворить тех, кто везде выискивает всякую фривольность.
Его глубокий голос прозвучал искренне и уверенно:
– Я люблю ее такой, какая она есть, миссис Лотти. Я решил, что будет лучше, если она останется самой собой.
С другой стороны Лотти услышала шепот невесты, склонившейся к ее уху:
– А ему ничего иного и не остается. Я сказала, что в черном выгляжу ужасно.
Джон потянул Лотти за рукав, та засмеялась и еще раз обняла подругу.
– Мы еще увидимся, – сухо заметил Джон, направляясь к гостям, которые хотели поговорить с Лотти.
– Все слышали о твоем смелом поступке, Лотти! – сказала Мод, подойдя к ней. – И хотят поздравить героиню.
Лотти залилась краской и бросила на Джона раздосадованный взгляд.
– Да вовсе я и не смелая, – возразила она. – Мне просто повезло, что я себе шею не свернула!
– Нет, ну ты же пошла, искать потерявшихся детей в одиночку. И нашла их! – решительно возразила Мод. – Все считают, что ты поступила очень мужественно.
Напрасно Лотти пыталась протестовать: люди уже обступили ее, и она отважно встретила неминуемое. Ее окружили со всех сторон и откровенно радовались, видя живой и здоровой. Многие женщины Миль-Крика посылали мясо, пирожки или даже миску с пудингом семье, в которой молодая хозяйка оказалась надолго прикованной к постели. Теперь они радовались еще и тому, что их участие помогло Лотти выздороветь.
– Тебе точно помог мексиканский перец. По словам моего Фреда, эта штука поставит на ноги кого угодно, – сказала Лулу Ванакер. – Я уверена, он придал тебе сил.
Лотти через силу улыбнулась. Отведав этого специфического блюда, Джон и дети весь вечер маялись от болей в желудке, и Лотти была рада, что сама не попробовала этой отравы.
– А тарелку с моим дьявольски огненным мясом Лотти уже сама смогла отведать! – утверждала Мод. – После него Лотти быстро пошла на поправку.
Соседи и знакомые шутили, споря между собой, кто больше помог больной. И все были искренне рады снова видеть ее. Но Лотти вдруг стало плохо, ноги ее онемели и стали подкашиваться. Она беспомощно оглянулась, ища глазами мужа.
– Я здесь, – успокоил ее Джон, подходя сзади. Он обнял жену за плечи и, улыбнувшись, сказал: – Наверное, ей на сегодня хватит. Мы немного побудем у Бушей, но сейчас ей лучше пойти и посидеть в повозке.
Джон обхватил Лотти за плечи и медленно повел со двора. Выйдя за ворота, он подхватил ее на руки, опустил в повозку, на мягкое сено и нежно погладил по колену.
– Держись, дорогая. Мы побудем у Бушей несколько минут, а затем я сразу же отвезу тебя домой.
Взглянув на Лотти, Джон понял, что она действительно ужасно устала. Он отвязал лошадей и погнал повозку к дому пастора, где жених и невеста уже сидели за торжественным столом у чаши с традиционным пуншем.
Повалил густой снег. Крытая повозка свернула на дорогу, ведущую к ферме Тиллмэна. Лотти и Сисси мирно беседовали, накрывшись с головой одеялами и прижавшись, друг к дружке. Из-под одеял были видны лишь кончики их носов – глазки Сисси весело поблескивали.
Джон забавлялся, слушая их, – они тараторили, как две закадычные подружки.
По правде сказать, говорила преимущественно Сисси. Она делилась своими впечатлениями от свадьбы, планами на Рождество, а также услаждала слух Лотти разными песенками.
«И даже не заикнется про туалет», – с улыбкой подумал Джон. И тут же услышал громкий голос:
– Мне надо в туалет! – неожиданно заявила девочка. От повозки до сарая девочка неслась со всех ног, высоко подняв юбки. Томас только головой покачал, глядя ей вслед. Затем он повернулся к дяде. «Что-то парень всю дорогу молчал», – подумал Джон. Томас сидел, закусив губу и беспокойно теребя край куртки, защищавшей его от пронизывающего ветра. Наконец он решился заговорить:
– Банди Гатри сказал, что у его папы была для вас телеграмма, дядя Джон.
Мальчик прищурился и пристально посмотрел на Джона.
– Ну да, была.
– Из Сент-Луиса? – робко уточнил Томас. Джон кивнул в ответ. Томас спрыгнул на землю и, ссутулившись, побрел к дому.