– Она, – подтвердил он, пытаясь достать языком прилипший к зубам творог. Странный вкус, но не винить же в том Мариэль. – Найди ее и попроси разобраться.
Дирк исчез так же бесшумно, как появился, а Норт отправился к себе. Он давно не работал, но сейчас чувствовал прилив вдохновения. Лучшим ответным шагом на невольное признание Мариэль будет подарок. Нечто милое и особенное, как и она.
Глава 5. Левый фланг
Я поставила посуду в мойку и использовала одно из немногих бытовых заклинаний, которые знала. Потоки силы заструились через мое тело, собрались в кончиках пальцев, и я быстро нарисовала руну текущей воды, направив ее на тарелки. Миг – в мойке всплеснулся фонтан, закружился водоворотом и опал. Теперь надо бы высушить. Я привычно сложила пальцы в руну огня, но передумала. Хотя пожар – отличный способ заметать следы, и мой вишневый позор остался бы тайной.
Взяв чистое полотенце, я вытерла посуду и приборы и сложила в ящички. Сев на стул, задумчиво уставилась в потолок. Если использовать ту же текущую воду, то размажу еще больше. Но если сделать все достаточно равномерно, то можно попробовать убедить Фриду, что так и задумано – розовый потолок, изюминка интерьера. Навру, что это последний писк моды в лучших домах Эркайи, пусть попробует доказать, что это не так.
Садовник появился на кухне, когда я уже сложила пальцы в руну.
– Отставить! – приказал он с неожиданно командной интонацией, и я замерла.
Широкоплечий, с каменной физиономией, тяжелой небритой челюстью и глубоко посаженными глазами, он походил на отставного вояку. Я заметила тонкий извилистый шрам, сбегающий по коротко стриженой голове на крепкую шею и уходящий под ворот клетчатой рубахи. Такие отметины остаются, если солдат попал под плетение рун.
– Ты сейчас потолок разнесешь, – сердито сказал он и, оказавшись рядом, взял меня за руку, заставив разжать пальцы.
– Если воздействовать слабо… – попыталась я возразить.
– Какой уровень?
Я поджала губы. Признаваться я не собиралась. Однако если он сейчас пойдет к Нортону и расскажет о том, как выглядит кухня…
– Пожалуйста, не говорите Мроку, – попросила я. – Я все исправлю.
– Ошибки – путь к успеху, – буркнул мужик.
– Кто не ошибается, тот не побеждает, – подхватила я.
– Читала Стократа? – уважительно произнес он.
– Мариэль, – спохватилась я, и садовник, аккуратно пожав мои пальцы, наконец выпустил их из своей ладони, твердой и шершавой, как доска. – А вас как зовут?
– Что – имя? – философски произнес он. – От того, что назовешь яблоко грушей, вкуса оно не изменит.
– Дирк, верно?
Садовник равнодушно пожал плечами, словно признавая, что это имя ничем не хуже остальных.
– Значит, так. Этим, – он обвел взглядом пятно на потолке, – займемся потом. Нортон сказал, ты решишь вопрос с соседями.
– Решу? – переспросила я.
– Ты домоправительница.
– Точно, – вспомнила я. – Что там за вопрос?
Мы вышли из кухни через черный ход и направились по дорожке к белому забору, отделяющему владения Мрока, и Дирк коротко ввел меня в курс дела.
Соседи – сварливая пара, прибывшая откуда-то с юга, цеплялись за любую возможность поскандалить. Но если поначалу поводы были надуманными, то теперь Вильгельм – таким было полное имя кота – регулярно подбрасывал им веские причины для ссоры.
Высокая худая женщина уже ждала нас у калитки и, вздернув острый подбородок, дерганной походкой пошла вперед, придерживая подол длинного желтого платья с высокомерием королевы.
– Вот! – огласила она, указав пальцем в центр клумбы с настурциями.
Мы с Дирком уставились на помятые цветы и на то, что нахально не прикопанным лежало строго по центру.
– Откуда вы знаете, что это сделал наш кот? – резонно засомневалась я.
– А кто же еще? – взвизгнула дама. – Вот кошачьи следы, вот отметки когтей и, наконец, – она сняла с розового куста, растущего неподалеку, клочок серой шерсти и потрясла им перед моим носом.
– Это животное, – встрял Дирк. – Кот – воплощение свободы. Где хочет – там гадит.
– Знаете что, – прошипела тетка, придвинувшись к нему вплотную, – тут, – резкий взмах костлявой руки, – моя земля. Моя клумба. Мои цветы. И только я имею право делать тут, что хочу.
В окне их дома – одноэтажного деревянного строения, на котором печально облазила белая краска, – мелькнул плюгавый мужичок и тут же трусливо исчез.
– Если я еще хоть раз увижу на своем участке вашего кота, я с него шкуру спущу! – тетка ткнула мне под нос длинным острым ногтем. – Шкура у него хорошая, – коротко хохотнула. – Пойдет на воротник.