– Ничего особого, просто… картины из прошлого, – Элеан неуверенно посмотрела в сторону поляны и потеребила пальцами пояс.
– Понятно, – девушка не стала задавать лишних и никому не нужных вопросов, – тогда иди.
– Куда?
– К дереву разумеется. Попроси его о чём-нибудь, пусть хотя бы подарит мир твоей душе. А Руст пока пусть останется со мной, всё равно ему туда вход запрещён.
– Это месть?
– Можно считать и так. Иди-иди, у меня нет никакого желания торчать тут до рассвета.
– Хорошо, – Элеан неуверенно поднялась и, развязав алый ремешок, протянула его подруге, – подожди меня здесь.
– Вот, возьми, – взамен та сунула ей в руки корзинку, – и не забудь поблагодарить дерево.
Девушка машинально кивнула и, ни разу не оглянувшись, словно зачарованная, двинулась вперёд.
Священная поляна с растущим в центре неё деревом была идеально круглой, словно кто-то всемогущий провёл невидимую черту, которую не смел пересекать ни один росток. Все деревья стояли ровным строем за пределами этого круга, словно стена, окружая и защищая его. Только одна тропинка вела в центр этого запретного места, прямо к корням могучего, статного Дуба, что раскинул свою крону практически над всей полянкой. Толстые корни то и дело выглядывали из земли, переплетаясь и изгибаясь над поверхностью, словно застывшие змеи, да и трава здесь была очень низкой и какой-то неуверенной, словно росла по скупому разрешению. Элеан смутно помнила это место с прошлого своего посещения и приближалась очень медленно, неуверенно ступая по земле, словно слепая. Впереди, между особо толстыми корнями виднелась небольшая ложбинка, куда просящие складывали свои подношения, и перед которой было принято становиться на колени, чтобы не дерзить могучему повелителю леса.
– … Священное древо, вечный владыка леса, – девушка неуверенно опустилась на траву и, склонив голову, неуверенно прошептала, – прошу тебя, услышь мои никчёмные молитвы и не отринь дочь смертных людей в момент отчаянья. Я знаю, тебе нет до нас дела, а мы так часто беспокоим тебя своими низменными просьбами. Ты живёшь испокон веков, ты видел, как этот мир взрослел и развивался, перед тобой уже сменились тысячи людских поколений, а ты по-прежнему зеленеешь и возносишь свои ветви к солнцу. Ты слышишь шёпот ветра, ты пьёшь дождевую воду и ты знаешь всё на свете, даже то, о чём мы не догадываемся. Но я, как и все, пришла к тебе с просьбой, хотя пока и не знаю какой. Я не знаю, о чём хочу тебя попросить, может о прощении, может о спасении, а может… просто о покое. Прошу тебя, помоги мне забыть всё, что было раньше, и начать жизнь заново. Пусть страхи и воспоминания канут в бесконечность, позволь мне переродиться, чтобы я уже никогда не сожалела о случившемся. Священное древо, прошу тебя, даруй мне простое человеческое счастье, сними с меня это бремя вины, которое так невыносимо нести в одиночку. Всемогущий владыка леса,… помоги мне простить саму себя…
Элеан обессилено опустила прижатые к груди руки и потянулась к корзинке. Домашние пироги, несколько яблок и кусок козьего сыра; девушка покорно сложила всё это небогатое подношение в ложбинку, рядом с дарами подруги и, медленно поднявшись, вдруг ощутила, что за ней наблюдают. Она не могла точно сказать, когда появилось это смутное подозрение, возможно, ещё пока молилась, а возможно, и когда только зашла на поляну. Но отделить это ощущение от всех остальных удалось только сейчас, когда она с облегчением встала на ноги и очнулась от забытья молитвы. Девушка торопливо вскинула голову и мгновенно замерла, скованная страхом.
Всего в нескольких шагах от неё, прислонившись спиной к стволу и стоя в пол-оборота, замерла высокая мужская фигура, что казалась вырезанной из чёрного бархата и вставленной в сказку лунного леса. Элеан не видела его лица, не замечала, как выглядит или во что одет, он казался чем-то чужим в этой ночной гармонии, и от этого смутного чувства девушка теряла дар речи, не имея сил даже закричать. Мужчина не шевелился, казалось, он даже смотрит в другую сторону, хотя этого нельзя было утверждать наверняка. Резкий порыв ветра взметнул её рассыпанные по плечам кудри, но не потревожил даже края покрова тьмы; покрова, что защищал его лучше всякой маски.
Девушка почувствовала, как сердце внутри неё остановилось, и чья-то ледяная рука сжала этот трепещущий комок плоти в своих тисках. Она не могла пошевелиться, не могла даже вдохнуть, опутанная сетями страха и лишенная собственной воли… Но тут фигура шевельнулись, и на скрытом тенью лице огнём вспыхнули яркие зелёные глаза с чёрными вертикальными зрачками….