— Похвально, Риэлис. Очень похвально, — усмехнулся господин Рэйхальд. — Так рьяно отстаивать права своей невесты и сочинить подобную историю… Вы, друг мой, крепко влюбились. А любовь, как известно, глуха и слепа. Я понимаю твои чувства, и как сильно тебе тяжело сейчас. И только поэтому я закрою глаза на ваши ложные показания относительно Айрин Флетрис! Но учти, что моя доброта не безгранична, и это единственный и последний раз, когда я так поступаю. Тем более, мне не хочется расстраивать твоего отца. Уверен, ему очень не понравится узнать о том, что его сын, рискуя своей должностью и репутацией, дал ложные показания ради возлюбленной!
— Господин Рэйхальд, при всем моем уважении! — я крепко сжал кулаки и стиснул челюсти, дабы не испепелись главу ведомства. — Возможно, вам трудно поверить в сказанное мною, учитывая обстоятельства, но это абсолютная правда! Прошу вас, дайте мне возможность снова съездить в исследовательский центр и найти свидетелей, которые могли бы подтвердить мои слова. Уверен, такие найдутся!
— Не утруждайся, Риэлис. Раз ты меня уверяешь в том, что говоришь правду, я не оставлю твое заявление без внимания и проверю информацию. Сегодня же отправлю туда кого-нибудь, но только не тебя. Пойми, я не могу доверить это дело тебе, ведь ты заинтересованное лицо.
— Как вам будет угодно, господин Рэйхальд.
— Но учти, я давал тебе возможность отступиться и забрать свои слова обратно, но теперь… Теперь я проверю оглашенную тобой информацию, и если она окажется ложной — ты потеряешь должность. Ты это понял?
— Абсолютно, — твердо ответил ему.
— Уверен? Даю последний шанс забрать свои слова обратно.
— Я сказал вам чистейшую правду. А что делать с этой правдой — решать только вам, — пожал я плечами, сгорая от досады.
— Как скажешь, Риэлис. Что ж, можешь идти и продолжить работу над другими делами. Хотя… Знаешь? Отправляйся-ка ты домой, отдохни. У тебя был сегодня трудный день.
— Благодарю, господин Рэйхальд, но я лучше займусь делом. Всего вам доброго!
Едва договорив, я пулей вылетел из кабинета главы, готовый разорвать в клочья любого, кто встретится мне на пути. От злости пар буквально валил из ушей. От того, что я не в силах был держать ситуацию под контролем, гнев захватил меня целиком и полностью, не давая здраво рассуждать.
Войдя в свой кабинет и хлопнув дверью, я расположился в кресле за рабочим столом, откинул голову и прикрыл глаза. Пытаясь немного себя успокоить, медленно втянул воздух носом и ощутил легкий цветочный аромат духов Айрин, все еще витающий в воздухе, отчего окончательно потерял контроль над собой. В порыве гнева смахнул на пол все документы и вещи, лежавшие на столе, и со всего размаху ударил по столешнице, да так, что она дала трещину. Прямо как и моя жизнь…
Чертов Рэйхальд! Почему он не хочет мне верить? Неужели мое объяснение так похоже на ложь? Я ведь ни разу в жизни его не подводил, с чего вдруг такая предвзятость ко мне? Может, отец его надоумил? Хотя, зачем ему это? Ничего не понимаю…
Очевидно, Айрин подставили. Но вот кто? Вероятнее всего, это кто-то из ведомства, ведь о созданном артефакте знали только мы с Айрин, да и говорили о нем лишь с стенах ведомства. Или она все же поделилась с кем-нибудь этой информацией? Тогда это сильно расширит круг подозреваемых и усложнит задачу найти предателя. Но для начала мне нужно с ней поговорить и выяснить все до мельчайших подробностей. Но как, если она в темнице, да еще и говорить со мной не желает? Мне нужно как-то вытащить ее оттуда, только тогда она, возможно, посодействует и поможет мне докопаться до правды.
Прокручивая в голове произошедшее, а заодно и обдумывая варианты по высвобождению Айрин, я вспомнил про то, что артефакт нашли под пологом невидимости. И сразу же смекнул, как это способно помочь мне сейчас.
Я решил спрятать Айрин от глаз стражей с помощью заклинания невидимости, а вместо нее оставить в камере иллюзию. Оставались лишь сущие пустяки — проникнуть в камеру Айрин, отвлечь охрану и провернуть задуманный план. Но прежде, как следует к нему подготовиться.
Если с заклинанием невидимости я мог справиться и самостоятельно, то для качественной иллюзии мне был нужен соответствующий артефакт. Сам я мог создать лишь образ Айрин, не способный говорить и действовать, как живой человек. А это было вовсе не актуально в данной ситуации, ведь такую иллюзию раскусили бы слишком быстро. Мне же было необходимо сделать так, чтобы пропажу настоящей Айрин заметили как можно позднее. В идеале — не заметили бы вообще до момента ее оправдания. И подобную задачу можно было попытаться реализовать только с помощью артефакта.