– Не переживай, об этом позабочусь я. – Она подталкивает меня к двери. – А теперь возвращайся.
Но я не двигаюсь.
– И еще одно. Больше не смей вымещать на мне свои эмоции, Сесиль.
– Хорошо, Али, – кивает она. – Это не повторится. Мы же одна стая.
Сесиль действительно обо мне «заботится», потому что, когда я возвращаюсь в спальню альфы, его там нет. Зато есть Вера, теткина горничная, которая берется активно мне помогать.
Не знаю, как Сесиль договаривается с Хантером, если честно, я до последнего была уверена, что он придет и прогонит помощницу, но когда он все-таки появляется, то просто бросает на меня короткий взгляд и, устроившись в кресле, занимается своими делами. Как ни в чем не бывало.
А я с ужасом осознаю, что разочарована. Немного или много, сложно сказать. Одно знаю точно – одна часть меня хочет даже не продолжения тех касаний, она просто хочет его внимания. Чтобы Хантер спросил, зачем Сесиль меня вызывала, чтобы заметил след от ее ладони на щеке, которого, конечно же, уже нет. Я волчица, и у меня слишком хорошая регенерация.
Такая глупость! Настоящий альфа, наверное, спросил бы обо всем этом, Август знал обо всем, что происходит в стае, но Сесиль права: Хантер не настоящий альфа. Он здесь временно, как и я временно его невеста.
О чем я только думала, заключая с ним сделку?
Нет, о чем я думала, когда позволила себя лапать самым откровенным образом? Когда в принципе позволила себя лапать?
Никогда больше этого не допущу! Не потому, что так сказала Сесиль, а потому что я не настолько наивна, чтобы думать, что между нами будет нечто большее, чем разовый секс. Это не для меня.
– На сегодня хватит, – слышу я за спиной.
Я поворачиваюсь к Хантеру и встречаюсь со взглядом гипнотических разноцветных глаз. До меня не сразу доходит, о чем он говорит. Хватит чистить ковер?
– Хватит?
– С уборкой, – кивает он.
– Но я еще не закончила.
– Вера закончит. Ты свободна, Алиша.
Так просто? Я должна прыгать до потолка от радости, но вместо этого чувствую себя лишней и ненужной. Давно меня не накрывало этим чувством: в последний раз настолько сильно, когда я узнала про смерть родителей и о том, что теперь придется жить под крышей Прайеров.
Я что, действительно расстроилась из-за того, что он передумал ко мне приставать? Предки! У меня, наверное, не в порядке с головой. Беги отсюда, Алиша!
– Благодарю тебя, альфа.
Я стягиваю резиновые перчатки и направляюсь на выход. Сейчас бы в душ, смыть с себя «лимонную свежесть», от которой уже едва не болит голова, и почитать. Например, «Психология вервольфов, психология людей: в чем разница?»
Только я успеваю выйти, как обнаруживаю, что Хантер идет за мной.
– Я тебя провожу.
– Я знаю дорогу к своей комнате.
– А я нет.
И не надо! Это то, что мне хотелось сказать. Но не хотелось при этом получить очередное наказание за хамство альфе в его доме.
– Зачем тебе знать, где находится моя комната?
– Чтобы нормально поговорить. – Я даже затормаживаю, но спросить не успеваю. – В моей спальне слишком много глаз и ушей.
– Ты про Веру?
– Я про камеры.
Что за бред?!
Конечно, в этом доме есть камеры. Внешние, чтобы видеть, когда приезжают гости, но внутри?
– В спальне альфы не может быть камер.
– Очевидно, мой братец тот еще извращенец.
– Август не извращенец, – рычу я.
– Да ты его совсем не знаешь.
Упираю руки в бока.
– Я знаю его достаточно!
– Тебя не смутила оперативность Сесиль? – меняет он тему.
Я открываю рот и тут же закрываю. Смутила! Еще как смутила. И она сказала, что кто-то нас подслушивал.
– Не камеры, – догадываюсь я. – Микрофоны.
Хантер хмурится, и я понимаю, что по привычке размышляю вслух, и что звучит это не очень: будто я сама установила прослушку.
– Это какая-то паранойя.
– После знакомства с Кампалой я уже ничему не удивлюсь.
– С кем?
– Как-нибудь расскажу. Так где твоя спальня?
– Там, – киваю я, уже совершенно ничего не понимая и радуясь, что мы почти пришли. – Благодарю, что проводил.
– Не за что, – отвечает он и ловко привлекает меня в свои объятия, обхватывая ладонями мою талию и обжигая пальцами даже через слой одежды. – Я этого хотел.
Почему его «хотел» звучит так развязно? Будто подразумевает не в прошедшем времени, а в самом настоящем.
– Нет! – говорю, упираясь ладонями в твердокаменную грудь.
– Нет? – усмехается он. – Ты моя невеста, помнишь?
– Прекрасно помню. Поэтому требую соответствующего со мной обращения.
– Требуешь?
– Прошу, – исправляюсь я, опуская взгляд, что в принципе без разницы, потому что все равно приходится смотреть на Хантера.