Я поморщилась. Вот оно что. Тим подобрал ключик к сердцу Марии Ли. Девушка была на пять лет моложе меня. Наверное, симпатичней. И уж без проблем с деторождением. Но, скорее всего, самое главное достоинство Марии в глазах Тима – это папа-министр. Такой тесть явно даст больше возможностей для молодого военного, чем обычный генерал. Пусть и генерал армии.
– Энди! Проснись! Ты чем ночью занималась?
Я повторно вздрогнула, выныривая из своих мыслей. И… позорно зевнула во весь рот. Жуткий недосып давал о себе знать. Папа изумился:
– Энди? Ты вообще спала ночью?
Я виновато улыбнулась:
– Да, часа два. Больше не дали.
Папа прищурился:
– Так, у нас время ограничено. Быстро и по существу. Что с твоим женихом?
– Пап, ну какой он мне уже жених, если объявил о помолвке с другой?
– Андреа, не уходи от темы!
Мне дико не хотелось рассказывать родителю о той безобразной сцене перед отлетом. Но пришлось. По мере рассказа у папы глаза кровью наливались. А на скулах заиграли желваки. Когда я закончила, он зло выплюнул:
– Ну, м***к! Он у меня попляшет!
- Пап, не надо! – Я умоляюще уставилась родителю в глаза. – Если Тим в отместку за порушенный перспективный брак начнет на всех углах вопить, что его принуждают женится на кастрированной…
– Чтооооо?
От папиного вопля заложило уши. А я запоздало поняла, что, забывшись, наговорила того, что для папиных ушей не предназначалось.
– Это тебе в лицо этот урод худосочный так сказал?!
Я только кивнула головой. Боль накатила с новой силой. Но я сцепила зубы и со свистом втянула ноздрями воздух. Сейчас не время для слез. Я потом поплачу. Когда все закончится, и я вернусь домой. На Тиме свет клином не сошелся. Где-то есть на белом свете тот, кто захочет прожить свою жизнь рядом со мной, даже зная, что у нас почти нет шансов на собственных детей. Один шанс на миллион, что у меня будет кровный ребенок – это ничто. Песчинка в открытом космосе.
Папе тоже понадобилась пауза, чтобы совладать со своим гневом.
– Ладно, Энди. Я тебя услышал. Но Хортон безнаказанным не останется. Я тебе клянусь! Он что, реально думает, что министр Сайрус только за то, что этот хорек женится на его дочери, подарит ему карьеру? Поднесет готовое на блюдечке? Да черта с два! Я поговорю с Сайрусом. Он разумный мужик. Хортон еще проклянет тот день, когда решил тебя бросить!
Я слабо улыбнулась на папину тираду.
– Так, дочка. А теперь давай о том, почему ты не выспалась. И кто у вас там что скрывает?
Вот тут уже было сложнее. Я как могла коротко, но не без подробностей, рассказала и о встрече возле обзорной палубы, и о том, что все девушки были на месте, и о подозрительной встрече с помощником капитана возле кают невест. В двух словах поведала о поведении Бестужева и капитана. И закончила тем, что согласилась на предложение Бестужева заменить погибшую девушку на отборе.
Папа долго молчал после того, как я закончила повествование. А потом выдал:
– Мне это не нравится. Неужели нет никого другого на роль невесты?
Я пожала плечами:
- Я, Дарси Меллорс и девушки из обслуживающего персонала. В составе команды женщин нет.
Папа скривился, услышав имя моей помощницы:
– Нда, не густо. Меллорс однозначно не подходит. Обслуживающий персонал – гражданские. С ними хлопот не оберешься. Особенно, когда увидят аргольцев. Так что этот лис Бестужев прав. Кроме тебя некому.
Я просто кивнула.
– И твой план с девушкой, на поддавшейся на обаяние аргольцев, тоже хорош. Главное, чтобы ты действительно на него не поддалась.
– Пап, мы с тобой оба знаем, что я аргольцам не подхожу. А значит, полноценно невесту заменить не смогу…
– А если бы смогла? – Папины глаза смотрели внимательно.
– Нет смысла гадать, что было бы, если бы. Я не подхожу, и точка. А чтобы не разразился скандал, я обязана отыграть свою роль до конца. И я это сделаю. Чего бы мне это не стоило.
Папа покачал головой и вздохнул:
– Не думал, что когда-нибудь это скажу, но, Энди, завязывай с воинской службой. Хочешь обижайся, хочешь нет. А война – не женское дело. Каждый раз, когда ты получаешь задание, мать рыдает по ночам. Да и я не могу спокойно спать.
У меня в груди что-то тоненько защемило. Только сейчас я начала понимать, что родители не вечные. Они стареют. И сильно боятся потерять дочь. На глаза навернулись слезы:
– Пап, я вернусь. Ты же знаешь, я всегда возвращаюсь! Тем более, что это мое последнее задание. Я уже подала рапорт. Хватит с меня одного преподавания.
На усталом, морщинистом лице генерала Мура расцвела улыбка:
– Так это же здорово, Энди! Ты молодец! Теперь только остается тебя дождаться!