Жадный и голодный, Стракс раздвинул ей ноги шире и, склонившись, вдохнул пьянящий аромат ее возбуждения.
Тогда он и разгадал план Мары. В ее естественном запахе улавливались ноты вишен. Едва обнаружимые, но различимые. Она омылась отваром беллвуда.
Если заварить цветки, получалось сильнейшее снотворное зелье. Если стебли — смертельный яд. И по запаху невозможно было узнать, что заготовила Мара.
Чем она травила своего мужа? Зельем или ядом?
Стракс полагал, что первым. Она угрожала уничтожить любого, кто встанет у нее на пути, и он много раз обещал остановить ее. Но если бы Мара решила убить, вряд ли прибегла бы к такому хитроумному способу. Нет, она бы напала с клинком.
Оставаясь меж ее бедер, Стракс посмотрел вверх. Мара приподнялась на локтях и наблюдала за ним. Губы ее припухли и покраснели от поцелуев, кожу залило румянцем желания, волосы спутались. Просьба была уловкой, чтобы избавиться от Стракса, но страсть Мары была истинной. Как и сладкая влага, блестевшая у его губ.
Да, его жена была умна. И очень красива. Когда он раскрыл ее большими пальцами, у нее перехватило дыхание.
— Ты приготовила мне смерть, Мара? — спросил Стракс резко от похоти. — Или только сон? — Мара замерла, и в ее широко распахнутых глазах промелькнул страх. Похоже, она считала, что Стракс накажет ее за покушение. — Разве ты не знаешь, что я рискну жизнью, лишь бы попробовать твой вкус? — ухватив Мару за бедро, Стракс не дел ей сбежать и успокаивающе поцеловал нежную кожу над завитками. — Я с радостью умру, если этим доставлю тебе удовольствие.
В подтверждение своих слов он неспешно попробовал беллвуд и сладость ее влаги. Изумленный вздох Мары сменился стоном. Закончив облизывать половые губы, Стракс проник между ними, ища естественный вкус. Он хотел, доведя Мару до пика, чувствовать только ее.
Увы, у него осталось не так много времени. Чужеродная тяжесть уже растекалась по его конечностям. Стракс знал, что надвигалось, и хотел доставить Маре удовольствие, прежде чем кануть во тьму.
Очертив языком клитор, он сжал губами чувствительный комок плоти. Когда Стракс начал посасывать, она вскрикнула и, вцепившись в его волосы, выгнула спину. Звук его имени, сорвавшийся с ее губ, был слаще лона. Не устояв, Стракс отпустил клитор и толкнулся языком в девственный вход, но Мара все равно молила о большем, приподнимая бедра в поисках того, что не успела получить.
Стракс дал бы ей все, что только мог. Он снова вернулся к клитору, тогда же неспешно наполнив пальцем меленькое лоно. Мара была такой тугой и горячей, что Страксу приходилось отвоевывать каждый сантиметр. От ее пьянящего вкуса у него голова шла кругом. Внезапно бархатистые внутренние стенки сжали палец, и из члена в ответ пролилось предсемя.
Стракс заглушил стон, уткнувшись в ее мягкую плоть. Пируя на клиторе, он начал осторожно брать Мару рукой. От рыданий и вздохов она сотрясалась всем телом. У нее задрожали бедра, и девственные ножны сжали движущийся палец еще крепче.
На пике Мара выкрикнула имя Стракса, чуть не вырвав волосы у него на голове. Он лишь приветствовал вспышку боли, помогшую противостоять наступавшей тьме. Напоследок облизав Мару, Стракс медленно забрался на нее. Там она обхватила ладонями его лицо и дико, жарко, голодно, жадно поцеловала. Его жена все еще не насытилась. Да и сам он не закончил.
— Теперь я возьму тебя, Мара, как мужчина берет свою женщину? — прохрипел Стракс у ее рта, несмотря на то, что каждый вдох давался ему с трудом.
— Да, — практически прорыдала она, обхватив его ногами. — Давай.
Устроившись на ней, Стракс продвинулся вперед. Но слабость проникла в самые его мышцы и пресекла попытку. Маленький вход не пропустил его, и член заскользил по влажному лону до живота Мары, где и остался пульсировать.
Стракс не мог сделать ничего, кроме как завалиться на бок, чтобы не придавить ее своим массивным телом.
— Ослабь свою потребность на мне, жена.
Теряя сознание, он не сомневался, что член останется тверже стали, и Мара сможет им воспользоваться.
У Стракса остался лишь миг, чтобы посмотреть на нее и засвидетельствовать ее пламя. Почувствовать поцелуй мягких губ, нежное прикосновение к щеке, заглянуть в полные слез глаза.
Затем его поглотила тьма.
***
Мара не убила его, как понял он по пробуждению. Но судя по сухости во рту и урчанию в животе, прошло минимум два дня. Стракс лежал на земле, с головы до ног укутанный в меха. Отбросив их, он обнаружил, что Мара забрала его коня, еду и даже сапоги со штанами.