— Пусть ненадолго, но они остановились, — судорожно прошептала Мара.
— Да, — грубо бросил Стракс. — Ненадолго.
— Раз уж мы в Святилище, должны тоже попробовать, — пока она не растеряла свою храбрость.
— Мара, позволь мне взять перчатку самому. Если истинная магия останавливает статуи, моей любви к тебе хватит, чтобы пройти испытание, — Стракс так крепко поджал губы, что они побелели.
— Я верю тебе, но не пущу одного, — твердо отказала Мара. — Мы попробуем вместе.
— Тогда я тебя понесу, — стиснув зубы, Стракс соприкоснулся с ней лбами. От страданий его голос осип. — Когда заберешь перчатку с алтаря, руки меня схватят. Но я достаточно силен, чтобы вырваться и донести тебя до стены Святилища. Как тебе хватило сил удержать меня на утесе.
— Если ты не сможешь вырваться, я брошу перчатку, и мы попробуем в другой день, — Мара ненавидела его план, но знала, что ее упрямый муж не согласится на меньшее.
Кивнув, Стракс поцеловал ее с убийственным отчаянием и подхватил на руки. Он прижал ее к своей груди и шагнул к алтарю.
Когда Стракс сказал, что перчатка выкована из сердец богов, Мара представляла изящную деталь брони, возможно, золотую и инкрустированную драгоценными камнями. Но оружие на обсидиановом алтаре напоминало огромную кожаную перчатку, больше подходившую кузнецу, чем воину.
Тем не менее, она даровала достаточно мощи, чтобы расколоть мир…или остановить волшебника-тирана.
Стракс встал перед алтарем, и Мара не смогла отвести глаз от перчатки.
— Мне сразу надеть ее? — у нее болезненно мчался пульс, и муж так крепко прижимал ее к себе, что она чувствовала стук сердца в его мускулистой груди.
— Неважно, даже если наденешь, — Стракс говорил хрипло, словно проталкивал слова через ком в горле. — В Святилище ее магия не действует.
Здесь правило только чистое волшебство.
Например, доброта и любовь. Мара молилась, чтобы их хватило. Оставаясь в руках Стракса, она потянулась и схватила перчатку.
Тут же весь мир пришел в движение — вернее, земля под ногами ее мужа. Мара вскрикнула, и Стракс пошел вперед, стискивая зубы от усилий. Первый шаг. Второй. На каждом ему приходилось вырываться из стальной хватки призрачных рук, пытавшихся утащить его в могилу. Третий. Уже больше, чем сделал Феринит, но малейшее движение давалось с таким трудом, что Стракс шел не быстрее каменных стражей, вступив с ними в замедленную гонку.
— Я люблю тебя, я люблю тебя, — твердила Мара, испуганно наблюдая за статуями и пытаясь передать ему всю необходимую силу. — Я просто хочу освободить свою семью! — закричала она истуканам. — Хочу освободить Аремонд от гнета Соледжиуса и помочь!
Так же, как Мара пыталась помочь Фериниту. Но на этот раз статуи не остановились, и руки продолжали с ужасающей неотвратимостью утягивать Стракса под землю.
Он замедлился. Стракс скрежетал зубами, обливался потом и продолжал шагать, но нес Мару уже не так высоко над землей, как в ужасе поняла она. Руки не мешали продвигаться вперед, лишь утягивали вглубь. Теперь Стракс шел по колено в почве, не только вырываясь из цепких пальцев, но и буквально пробиваясь вперед. Теперь он был ближе к каменным стражам, чем к выходу из Святилища. Ему было не победить в этой гонке.
— Я брошу перчатку, — судорожно прошептала Мара. Стракс кивнул, задыхаясь и слишком напрягаясь, чтобы говорить. — Завтра попробуем еще раз.
Сколько бы времени ни потребовалось. Со сведенным горлом Мара бросила перчатку ближайшему стражу, но та осталась у нее в руках.
«Нет», — она попробовала вновь. Перчатка липла к пальцам, будто припаянная. Мара дико затрясла рукой и вскинула испуганный взгляд к лицу Стракса.
— Феринит говорил, что не мог отпустить перчатку. Я думала, он просто не верил нам. Но он физически не мог!
В глазах Стракса вспыхнуло пламя безысходности. Зарычав, он рванулся вперед, несмотря на то, что был похоронен практически по пояс и отвоевывал каждый сантиметр.
«Нет, нет, нет, нет», — Мара зарыдала, силясь оторвать перчатку, которая хоть и сдвигалась, но оставалась в ладони. Каменные стражи уже нависали над ними, огромные и неумолимые.
— Отпусти меня, — взмолилась Мара. — Оставь меня и спасайся.
— Как ты…на утесе? — из-за стиснутых зубов и гримасы, больше напоминавшей безумную усмешку, Стракс выталкивал слова с хрипами. — Никогда.
— Тогда знай, что я люблю тебя, — исступленно прошептала Мара, цепляясь за него. — Люблю. Вот только любви недостаточно.