— Ты простудишься, — грубо сказал Каэль.
— Не думаю, — открыв глаза, Аня улыбнулась ему.
А вот он не мог думать вообще. Хватило одного взгляда, чтобы ее красота поразила его, как вонзившееся в грудь копье. За прошедшие дни Анино лицо засияло столь ярко, что глядя на нее, Каэль чувствовал, как ее облик выжигался у него в памяти и в сердце.
Он не мог отвести взгляда. Ему пришлось напомнить себе, что она не заигрывала, даже когда застенчиво смотрела сквозь ресницы и закусывала губу. От нескончаемой жажды и глубочайшего отчаяния Каэлю хотелось воспринять любой жест Ани как приглашение, пойти с ней в постель и забыться между ее бедрами.
Но он сказал ей, что ждет слов, поэтому игривых взглядов было недостаточно.
Возможно, Аня сама не понимала, что делала.
Тем не менее, когда он обернулся посмотреть на нее, она не могла не заметить голод в его глазах. Аня отвела взгляд, и ее улыбка поблекла.
Аня погладила пальцем решетку на двери, чем невольно отвлекла Каэля, и он не сразу услышал ее следующие слова.
— Обычно мне не приходит в голову открыть ставни или двери.
Потому что защитные чары действовали лишь в закрытых помещениях. Каэль заставил себя не думать о том, как ее пальцы могли точно так же наглаживать член.
— Вы не открываете окна?
— Очень редко. И сначала нужно предупредить всех во дворце. Можно мне? — не дожидаясь ответа, она протянула руку и забрала у Каэля чашу. Он чуть не посмеялся над самим собой. Аня не собиралась его трогать. Зато сладкое вино стало куда желаннее после того, как она коснулась губами чаши.
Губами, за поцелуй которых Каэль отдал бы королевство. Да хоть все четыре. И нашел бы новые, чтобы завоевать и отдать, лишь бы всегда чувствовать ее вкус.
Отпив вина, Аня посмотрела на город.
— Что за горы там, вдалеке? Я запуталась и не знаю, в каком направлении смотрю.
С севера, юга и запада королевства были окружены горами.
— Ты смотришь на юг.
На Гримхолд с цитаделью, хоть в темноте ее и не было видно.
— Когда я подошла, ты о чем-то думал, — слабо улыбнулась Аня. — Хочешь вернуться домой?
Каэль не ответил, лишь резковато хохотнул. Она посмотрела на него, склонив голову набок.
— Ты чувствуешь себя пленником? — с любопытством спросила Аня.
— Нет, — лишь скованным, — потому что пленником я уже был. В шахтах. Теперь при желании я легко могу вырваться на свободу.
— Вырваться на свободу? — повторила она. — Значит, ты не свободен?
— А разве свободен хоть один король?
— Полагаю, свободны те из них, кто не считает свои обязанности оковами. А чем считаешь их ты?
— Не оковами. Но и не свободой.
Аня поджала губы, обдумывая его слова. Она не приглашала, но Каэлю все равно хотелось ощутить вкус ее губ. Забрав бокал, он не просто сделал глоток, а отпил половину.
— Ты свободен, — возразила Аня. — Дело в том, что прежде ты никогда не был лидером. Ты в одиночку сверг Джофри и его военачальников, не возглавлял армию и не был за кого-то в ответе. Теперь же на твои плечи легла ответственность за четыре королевства.
— Проблема не только в них. На охоте меня окружают придворные и охотники, ищущие за меня дичь. Я тренируюсь с мастерами меча, но они не атакуют, сколько на них ни нападай. Я возглавляю армию, которую в глаза не видел, и командую солдатами, не сражаясь с ними плечом к плечу.
Аня снова склонила голову набок и посмотрела на него.
— Значит, тебе скучно и хочется испытаний?
— Нет, — все было не настолько запущенно. — Я медленно умираю. Такое ощущение, что меня будут душить заботой, пока я не разучусь двигаться и дышать в своей же цитадели.
— Тогда выбери преемника и уступи трон.
Стиснув зубы, Каэль покачал головой.
— Зачем ты надел корону? — спросила Аня, обеспокоенно наморщив лоб. — Ради богатства?
— Потому что меня попросили.
— Ты мог запросто потребовать вознаграждение и уехать. Теперь ты сожалеешь?
— Нет, — Каэль сожалел лишь о том, что не мог взять ее прямо у стены. Аня прислонилась к косяку сводчатого проема, и в этой позе стали видны красивые округлости грудей. Соски под туникой напряглись и напоминали ягоды.
И снова — не приглашение. Ночная прохлада не давала оснований полагать, что Аня разделала желания Каэля.
Он резко попятился в роскошную комнату и схватил одеяло. Вернувшись, Каэль передал его Ане.
— Тебе холодно, — грубо сказал он.
— Нет.
— Да. Прикройся.
Закусив губу, она приняла одеяло и накинула на плечи. Каэль подошел к графину и снова налил вина. Он мог принести второй бокал, но хотел и дальше пробовать вкус Аниных губ. По возвращению Каэль заметил, что она наблюдала за ним и изучала его. Пыталась понять.