Наконец Аня вздохнула и смиренно кивнула. Она погладила маленькую метку, будто пыталась утешить Каэля и унять его боль. Вот только ему не было больно.
В отличие от Ани.
— В Ивермере выбора не дают, — хрипло пояснила она. — Так наказывают преступников. Их исключают из круга и изгоняют. Если они задерживаются, их выслеживают и выбрасывают из королевства.
Вместе с пониманием Каэля захлестнули мучительные эмоции, разрывавшие ему грудь. Во многих отношениях Аня носила метку всю свою жизнь, пускай и невидимую. Метку наказания, метку позора.
Аня часто говорила, что родители ее стыдились. Словно неспособность накладывать чары была наказанием. И ранее за завтраком она поняла, что король и королева по сути ее выбросили.
Каэль видел, что Аня страдала. Но лишь сейчас узнал, как глубоки были ее страдания…и какую боль он сам причинил ей прошлой ночью. Когда Аня попросила поцелуй, Каэль внезапно обрел все, о чем мечтал. Он спешил связать ее узами брака и не дать ей ускользнуть. Вот только его уход стал для нее еще одним осколком пожизненной боли. Аня вновь почувствовала себя нежеланной, отвергнутой. Выброшенной.
Каэль не допустил бы повторения.
Обхватив ладонями Анины щеки, он всмотрелся в ее глаза.
— Ты не наказание, моя Аня. Ты — величайший дар.
От удивления она разомкнула губы и наморщила лоб. Аня смотрела на него в шторме хаотичных чувств, сильнейшим из которых было замешательство. Будто она не понимала, что именно говорил Каэль и почему.
Он обязан был постараться и объяснить.
— Я не представлял, что существует женщина, способная осветить мою жизнь. Я задыхался и умирал, теперь же дышу полной грудью. По возвращению в Гримхолд сколько бы встреч мне ни пришлось высидеть, рядом с тобой каждая минута будет в радость.
Прошлой ночью он уже видел Анины слезы счастья, поэтому сейчас признал их в ее глазах.
— Но мы все равно отменим половину, — у нее подрагивал голос. Похоже, она не понимала, что Каэль пытался сказать.
— Мне плевать, сколько их будет. Мир остался прежним, но я вижу его иначе, — резковато пояснил он. — И это благодаря любви к тебе. Она все изменила.
Обмерев, Аня посмотрела на него темными глазами, в которых плескались изумление и надежда.
— Ты меня любишь?
— Люблю, — его голос огрубел. — Знаю, ты не разделяешь моих чувств, но я покорю твое сердце…
— Разделяю! Я чувствую то же самое, — она снова чуть не плакала от счастья. — Разве я не сказала тебе вчера вечером?
Аня его любила. Его. Завоевателя, Мясника. На его руках было больше крови, чем способен смыть океан. Но Аня любила его вопреки всему.
Эмоции разрастались в его груди, угрожая задушить.
— Ты лишь сказала, что хочешь меня.
— Возможно, я отвлеклась на все остальное, — у Ани заалели щеки.
— Слишком отвлеклась на поцелуй, чтобы признаться в любви? Тебе придется загладить вину, жена моя, — с сердцем, подскочившим к самому горлу, Каэль склонился и поцеловал ее в губы. — Скажи мне.
— Я люблю тебя, — прошептала она, затаив дыхание.
Он поцеловал ее в шею и ждал.
— Я люблю тебя, — хрипло повторила Аня.
Каэль опустился на колени. Она ахнула и запустила пальцы ему в волосы. Приподняв подол ее туники, он обнажил гладкие бедра и мягкие белые завитки с блестящей розовой плотью.
— Теперь я покажу тебе, как король пирует в честь Середины зимы.
Аня рассмеялась звонко, весело и хрипло.
— Боги, до чего же я тебя люблю!
Облизав ее, Каэль ощутил на своем языке сладость желания и любви.
— Я люблю тебя, — вновь прошептала Аня. У нее задрожали бедра, и кожа замерцала от магии.
Сильнейшее волшебство. Не иначе. Потому что все желания Каэля на Середину зимы сбылись. Аня Добрая поклялась посвящать ему свои дни и проводить ночи в его постели. Аня Отважная даровала ему себя как жена. И вот теперь Аня Любящая ответила на его чувства.
О чем и говорила Каэлю после каждого его поцелуя или ласки.
Посему он предъявил на нее права и пировал по-королевски — на коленях перед королевой, всецело владевшей его сердцем.
10. Аня Ведьма
Скайлвуд
В Скайлвуде всегда царил мрак. Деревья были такими высокими и толстоствольными, что солнечные лучи не освещали землю, разве что на узкой дороге, ведшей из Дрилока в Ивермер. Путь проложили в давние времена, когда магия в лесу была слаба, и населявшие его существа еще не стали опасными.