Последние слова он прошептал, почти касаясь губами моего уха. Я снова попыталась избавиться от его объятий и нечаянно задела попкой пах Громова. Замерла снова, позабыв о бегстве.
У него эрекция?
Его руки тотчас перестали держать меня. Я отпрыгнула, развернулась и уставилась на него. Не на Громова, а на его член, который натягивал белые тонкие брюки для игры в поло. Сам господин президент изображал невозмутимость. Он протянул мне руку, предложив:
— Пойдем со мной.
Я не могла не усмехнуться и уточнила:
— Куда? Трахаться в соседнюю беседку?
— Элизабет, — выдохнул он.
— Не надо только пыхтеть, как мой папочка, Андрей Михайлович. Идите, куда шли. Я отлично знаю этот парк.
Опустив руку, он покачал головой.
— Ты ни черта не знаешь, Лиза.
— Возможно, — я задрала нос в лучших традициях маминого упрямства. — Но у вас учиться я не собираюсь.
— Лиз, Андрей Михайлович? — назвал нас по именам Клим, выходя к вязу.
Я обернулась и взглянула в сторону беседки. Его партнерши там больше не было. Видимо, они закончили. Взглянув на Клима, а потом на Громова я наконец ощутила боль. Наверно, шоковый адреналин отступил. Глаза защипало.
Больше всего мне сейчас хотелось телепортироваться отсюда. Или хотя бы провалиться сквозь землю, чтобы не видеть этих двоих.
Я сжала кулаки и взмолилась, чтобы хоть кто-то из них сейчас ушел.
— Мы гуляли, Клим. Думаю, мне пора возвращаться в Аллертон, — проговорил Громов.
Я не видела, как он уходил, но была этому очень рада. А вот Клим смотрел мне за плечо, провожая президента взглядом. Когда он достаточно удалился, Стерн заговорил.
— Все видела, да?
Я кивнула, пытаясь развидеть его развлечения.
— Лиз, бейб, — Клим взял меня за руку, но я тут же выдернула ее. — Ладно тебе. Ты же знала.
— Что ты трахаешь все, что движется, — уточнила я мстительно. — Да, знала. Об этом все знают, Клим. Включая теперь и президента России.
— Возможно даже королева в курсе, — хмыкнул он.
Я изо всех сил хлопнула его по груди ладонью. Клим даже сделал два шага назад и потер место удара.
— Тяжелая рука. Почти как у мамы, — пробормотал он.
— Полагаешь, это смешно? — вскрикнула я, теряя контроль.
— То, что ты лупишь, почти как моя маман? Не, Лизок, это пиздец, если честно.
Его издевательства стали последней каплей. Из глаз брызнули слезы, я рванула в сторону, куда ушел Громов. Но Клим догнал меня и обнял сзади, как только что держал президент. Но если объятия Громова я восприняла на удивление спокойно, то от прикосновений Клима меня тошнило. А ведь в Рождество я почти решилась пойти до конца, когда он обнимал меня и поцеловал под омелой в КаслТорне.
— Отпусти меня. Убери руки. Немедленно, — закричала я, царапаясь и кусая его, чтобы освободиться.
Он зашипел и разжал руки.
— Я думала, мы вместе, Клим. Ты же обещал, — выплевывала я слова вместе с рыданиями.
— Я всегда помогу тебе, Лиз.
— Отец не отпускает меня в Россию.
— И что ты от меня хотела? — повысил голос Клим.
— Ты обещал, что мы поженимся после школы.
— Когда?
Его глаза почти выпрыгнули из орбит. Несколько мгновений Клим стоял и смотрел на меня, а потом рассмеялся.
— Да ты с ума сошла, принцесса. Нам сколько было? По девять?
— Одиннадцать, — уточнила, чувствуя себя как никогда глупо.
Чего уж там… Я была исключительной идиоткой, набитой дурой. Разумеется, он не собирался мне помогать. Не так, как я хотела.
— Ты думаешь, мы поженимся, и Бенингтон отпустит тебя в Россию? Это очень странный план, бейб.
— Не называй меня так! — вспылила я. — Все понятно, Стерн. От тебя никакого толку. Можешь идти дальше месить дерьмо своей подружки. Знать тебя не хочу.
Надеясь изо всех сил, что он не последует за мной, я рванула к стадиону. Клим оправдал мои ожидания. Он больше не останавливал меня. Но это еще сильнее причиняло боль.
У трибун в клубе я встретила Кевина, приятеля Себастиана по Итону. Он задержался и любезно предложил подбросить меня в Аллертон. Я не отказалась. Видимо, папа решил меня проучить, не оставив машину. Как будто я не смогла бы вызвать такси. Эта маленькая шпилька от отца окончательно размазала меня. Я не ловила пальцами слезы, сидя на заднем сидении машины.
Слава богу Кевин был до мозга костей англичанин и не задавал вопросов. Он единственный, кто помог мне сегодня и не лез в душу. Весь остальной мир играл против Лиз Торнтон.
Так мне и надо. Как я могла так глупо верить, что Клим мне поможет? Его больше интересуют дырки доступных девиц, чем моя судьба. Как я могла думать, что он нагуляется и упадет к моим ногам по первому требованию? Марк был прав. Он предупреждал, а я, дура, не верила.
И что теперь у меня осталось? Отец в гневе, которого я сама довела до белого каления. Клим, который плевал на мои чувства и желания. Да еще и президент чертовой России, который посмел наговорить мне кучу странных гадостей, да еще и член поднял.
Что мне со всем этим делать?
Я понятия не имела.
— Лиз, ты в порядке? Проводить тебя? — поинтересовался Кевин, остановив у ворот замка.
— Нет, Спасибо. Ты и так меня очень выручил.
— Тогда приятного вечера.
Он галантно обошел машину, подал мне руку. Я выдавила улыбку, благодаря его, как могла. Мои страдальческие гримасы и сопли — так себе награда.
Мы попрощались, и Кевин укатил в Лондон. Я обошла замок, чтобы попасть к черному ходу, который вел на кухню. Совсем не было желания наткнуться на гостей в холле, тем более на родных.
Я улыбнулась поварам, стараясь пройти через кухню скорее и незаметнее. Едва оказалась на лестнице я выдохнула, надеясь, что скроюсь в своей комнате от посторонних глаз. Рано радовалась. Словно издеваясь надо мной по полной программе, случай снова послал мне встречу с Громовым в коридоре. Он как раз вышел из своей спальни, которая была совсем рядом с моей.
Я попыталась рвануть к себе, чтобы закрыться и спрятаться, но он не позволил. Вот Кевин бы меня отпустил, а этот гад — нет. Может отец прав, и мне стоит остаться дома, поступить в Оксфорд или Кембридж. Вряд ли родители будут настаивать именно на Торнвуде, если я откажусь от России.
Но едва Андрей взял меня за локоть и взглянул своими суровыми глазами слишком ласково, я снова полюбила русских. Каким-то шестым чувством я поняла, что он не будет меня обижать и не может оставить без объяснений. Такая позиция была приятнее, чем вежливая холодность английской ментальности.
Вырываться я не стала, но смело встретила его взгляд.
— Я хотел извиниться, Лиза, — заговорил Громов. — Мне не стоило смущать тебя там в парке.
Я постаралась собраться и ответила ему смело и гордо. Насколько вообще наша ситуация это позволяла.
— Стоило, Андрей. Я, кажется, витала в облаках все это время. Спасибо, что вернул на землю.
— Ты слишком юная, чтобы видеть подобное и слышать тоже. Я должен был объяснить иначе.
— Мне всю жизнь объясняли иначе. Вот к чему это привело.
Аккуратно освободив локоть, я развела руками. Громов нахмурился.
— К чему? — уточнил он.
— Я верила в любовь, а мужчин интересует только секс. — Не в силах промолчать я добавила мстительно. — Даже президента России.
Андрей прищурился. Я думала, начнет все отрицать, но он неожиданно признался:
— Я могу быть миллион раз президентом, но в первую очередь я мужчина. Очень сложно игнорировать при этом….
Он запнулся и опустил глаза, явно жалея, что начал болтать лишнее. Но меня несло. Я потребовала закончить.