Утренняя сцена в больнице заставила его принять окончательное решение. Пора уже покончить с выбором невесты. Сама свадьба может подождать до коронации, для успокоения короля достаточно и обручения. Но о помолвке надо объявить сегодня же.
Его связь с Робертой продолжалась уже довольно долго. Он всегда знал, что рано или поздно придется выбрать себе невесту, и считал, что Роберта ему подходит. По многим причинам.
Наследница многомиллионного состояния, она тем не менее никогда не попадала в заголовки газет. Утонченная, блестяще образованная, она и по рождению, и по воспитанию будет достойно представлять их королевский дом на парадных обедах и других официальных мероприятиях. Осторожная и сдержанная, Роберта в жизни плывет по течению, а не бросается вперед, очертя голову. Она даст ему спокойствие и надежность, а не горячку эмоций.
А главное - они не влюблены друг в друга.
Значит, между ними возможен тот единственный союз, на который он согласен, - брак ради долга. Роберта любовью сыта по горло - какой-то негодяй долгие годы водил ее за нос. Но в конце концов она оставила напрасные надежды выйти за него замуж. Сегодня утром она приняла предложение Эрика - на его условиях. Он не сомневался, что, дав согласие, она выполнит свой долг, так же как и он.
Пока все складывается благоприятно. Сегодняшний бал - идеальное место для объявления о помолвке, хотя для Эрика само это объявление было всего лишь неизбежным злом.
Он не любил привлекать к себе внимание публики. Но, сообщив публично о своем обручении, он убедит короля, что все это серьезно.
Проверив напоследок, что съемочная группа приступила к работе, Эрик ушел к себе, переодеться. Перед тем как спуститься вниз, он позвонил в больницу.
- Король отдыхает, - сообщила медсестра.
- У вас там все готово?
- Все на месте, - ответила она.
- Что вы сказали королю?
- То, что вы велели, Ваше Высочество. Что, вы надеетесь, ему будет приятно увидеть бал и что в полночь вы собираетесь сделать объявление, которое, по вашему мнению, ему интересно будет услышать.
Естественно, в смокинге Эрик выглядел потрясающе.
Жюли встретила его у подножия лестницы.
- Я только хотела предупредить, Ваше Высочество, что слухи уже пошли.
- Слухи? Какие?
- Что сегодня вечером вы объявите о своей помолвке.
Он тихонько выругался и сразу извинился.
- Где ты об этом слышала?
Жюли показала на журналистов, столпившихся на лужайке перед входом. Король разрешил некоторым из них присутствовать на балу, чтобы люди узнали о благотворительном фонде.
Кроме того, большинство приглашенных обожали быть на виду, их приятно волновали ослепительные фотовспышки, встречавшие их при выходе из лимузинов.
Эрик мрачно смотрел на представителей прессы.
- Откуда они узнали?
- Понятия не имею, - ответила Жюли, словно оправдываясь. - Во всяком случае, слухи уже дошли до вашего отца, - сообщила она. - Он звонил и спрашивал меня, не знаю ли я, кто его будущая невестка.
- И?..
- Я сказала, что ее имя должно стать для него сюрпризом, - просто ответила Жюли.
Видя выражение его лица, она не могла сдержать улыбку.
- Не нужно смотреть с таким облегчением.
Вы же, кажется, доверяете мне.
- И, как видно, не зря, - отозвался он, одарив ее одной из своих нечастых улыбок. - А главное, ты ему даже не солгала.
К парадному входу подъехал первый лимузин.
- Вы уже решили, где будете встречать гостей? - спросила Жюли.
- Там, где ты предлагала, - в бальном зале.
- Я предупрежу охрану, что ожидается большой поток машин.
- Отлично, - сказал Эрик. - Кстати, я восхищен тем, как четко все у тебя организовано, Жюли.
- Это моя работа. Ваше Высочество.
- Если вы еще немного сильнее сожмете челюсти, Ваше Высочество, у вас на шее лопнет жила.
Эрик, не оборачиваясь, узнал говорившего.
Гюстав многие годы работал шеф-поваром у короля и держался с фамильярностью старинного слуги, ставшего практически членом семьи. Гюстав всегда ухитрялся появляться на подобных мероприятиях в качестве гостя, хотя ему приходилось руководить приготовлением угощения.
- Я просто выполняю обязанности хозяина.
Слежу за тем, чтобы все хорошо проводили время, - сказал Эрик, не сводя глаз с толпы, заполнившей бальный зал.
- И особенно, как я вижу, за прелестной мадемуазель в синем. - Хотя Гюстав родился на острове Андерс, он был наполовину француз. Это обстоятельство придавало неповторимый аромат как изобретаемым им блюдам, так и его высказываниям.
В наблюдательности ему не откажешь. Эрик весь вечер наблюдал за Жюли. И не он один.
Его нисколько не удивляло, что у многих всемирно известных ценителей женской красоты стекленели глаза, когда она входила в комнату.
- Она хорошо поработала, - сказал Эрик, стараясь держаться безопасной темы. - Что касается внешности, ее уверенные и сдержанные манеры достойны королевского бала.
- О да, я и сам часто поражался ее уверенности и сдержанности, - сказал Гюстав со смешком. Эрик не мог понять, что так насмешило шеф-повара, но он позабыл об этом, заметив, как некий герцог, отпетый бабник, уговаривает Жюли потанцевать с ним. Герцог, здороваясь с Эриком, спросил его: кто эта смачная милашка в синем? Эрику потребовалось все его самообладание, чтобы сохранить каменно-вежливое выражение лица. Больше всего ему хотелось выволочь герцога за дверь и стереть с его физиономии похабную ухмылку.
Еще большее самообладание потребовалось ему теперь, когда этот тип флиртовал с нею на глазах у всех. Желание защитить Жюли не было новым для Эрика. В ту ночь, девять лет назад, он был тронут ее юностью и беззащитностью. Он отверг ее, но по крайней мере попытался сделать это мягко. Видя ее теперь, повзрослевшую и явно изжившую нежные чувства к нему, он решил, что хорошо справился со своей задачей. Хотя инстинктивно Эрику по-прежнему хотелось опекать Жюли, разум говорил ему, что у него нет на это никакого права.