— Хорошо, — тихо проговорила она.
Случилось так, что до вечера у Анни не было ни одной возможности поговорить с Рафаэлем, так как не успели разгрузить экипаж мистера Хэзлетта и как следует накормить его людей и лошадей, приехала еще одна карета.
Эта тоже, как видела Анни, на сей раз с крыльца, была окружена солдатами.
Едва элегантная и изящная женщина коснулась ногой земли, как Анни поняла, что приехала, подчиняясь приказу, мисс Филиция Ковингтон.
У Анни сердце убежало в пятки, когда она заметила шедшего ей навстречу Рафаэля, который ослепительно улыбался, так что и она разглядела его улыбку с верхотуры. Анни стояла и смотрела, не в силах отвести глаза, как Рафаэль наклоняется и целует женщину в губы.
Не помня себя, она подняла руку и коснулась пальцами своих губ, заново переживая утренний поцелуй, словно он случился всего несколько минут назад.
И он, и эта женщина, мисс Ковингтон, весело смеялись, когда Анни наконец нашла в себе силы уйти.
Обед стал для Анни пыткой. Под предлогом мучительной головой боли Федра не покинула свою комнату, что мистер Хэзлетт воспринял с великолепной кротостью, выразив надежду, что не случилось ничего серьезного. Люсиан был не в духе и свое раздражение направил на сей раз против Анни, а не против Рафаэля. Все время он бросал на нее недовольные взгляды.
Хуже всего, однако, было смотреть на мисс Ковингтон, которую Рафаэль усадил по правую руку от себя. Она занимала все его внимание остроумным разговором и была, к тому же, хороша как ангел. Ее смех звенел как колокольчик, а карие глаза сияли, отражая огонь свечей, стоявших в середине стола.
Анни заставляла себя что-то жевать, зная, что иначе придется потом шарить в темной кухне в поисках чего-нибудь съедобного, а потом, едва чинно вышла из обеденной залы, помчалась что было мочи наверх. На пути ей попались всего несколько слуг.
На своем этаже она остановилась сначала возле двери в комнату Федры. Постояв несколько минут и отдышавшись, она тихонько постучала, потом позвала подругу.
Ответа не последовало, и Анни, испугавшись, вошла в комнату.
— Федра!
В темноте трудно было что-нибудь разглядеть, ведь комната освещалась только огнем в камине.
Анни поднялась по ступенькам, однако на кровати никого не было. В смятении она покинула комнату Федры и побежала к себе.
Служанка зажигала лампы, и Анни поняла, что она меняла простыни.
Женщина робко кивнула.
— Вы не видели вечером принцессу? — спросила Анни, борясь с комком в горле и отцепляя брошь от шелкового коричневого платья, которое она надела к обеду.
Она изо всех сил старалась придумать предлог, чтобы поговорить с Рафаэлем о замужестве Федры. К несчастью, ничего не приходило ей в голову.
— Я думала, у нее болит голова, а ее нет в ее комнате.
Горничная покачала головой.
— Не знаю, мисс. Сегодня в комнате принцессы убирает Салли Дживс, а я не убираю. Спросите ее.
— Нет, — подумав, ответила Анни. — Я уверена, что все в порядке.
Она совсем ни в чем не была уверена, но не хотела поднимать шум. Неужели Федра не дождалась, пока Анни поговорит с Рафаэлем, и убежала?
Анни вздрогнула, несмотря на свой «авантюризм». В Бавии сейчас опасно, потому что страна накануне кровавой революции, и, конечно же, негоже и страшно в такое время беспомощной молодой женщине оказываться одной на улице. Особенно если эта женщина — любимая сестра принца.
Когда горничная ушла, Анни нетерпеливо сбросила платье на пол и бросилась к шкафу на поиски бриджей и рубашки, в которых она была накануне, когда лазала на южную башню. Они исчезли. Наверное, служанка унесла их стирать. И Анни расстроилась. Ей было нелегко добыть их на случай, если, например, захочется покататься на лошади, когда ни к чему путаться в нижних юбках. А если их не вернут? Только этого не хватало!
Она раздумывала, чем бы заменить штаны и рубашку, как вдруг услыхала странный шум за окном и бросилась на балкон. Как раз вовремя, чтобы застать Федру в ее штанах и рубашке, перелезающей через ограждение.
Принцесса окинула подругу насмешливым взглядом, а потом прошептала:
— Джордж, унесите лестницу. И никому не рассказывайте.
Анни взяла Федру под руку и привела в свою комнату.
— Ты сошла с ума? — не помня себя от страха, завопила она. — Ты же могла упасть и разбиться!
Федра в упор смотрела на нее.
— Умеешь ты поговорить, Анни Треваррен! Вчера вечером, насколько я помню, в это же время тебя на веревке тащили с южной башни!
Анни мгновенно растеряла все слова, но продолжала осуждающе глядеть на подругу.
— Извини за вторжение, — радостно проговорила Федра, махнув рукой на балкон. — Я, конечно же, хотела влезть в свое окно, но ошиблась.