Принц спешился первым и подержал лошадь Анни. Она надела специально для верховой езды сшитую юбку и, так как никого не ожидала видеть рядом, то сидела по-мужски, а теперь ей надо было перекинуть ногу через седло, и это ее ужасно смущало.
Рафаэль понял, в чем затруднение, и улыбнулся легко и заговорщицки, как умел улыбаться только он один. Анни была бы ему очень благодарна, если бы он отвернулся, однако он, насколько она поняла, вовсе не собирался отводить от нее взгляд.
Анни посмотрела вдаль на неспокойные серые воды озера. Оно и вправду как будто заколдованное. Федра всегда ей об этом говорила. Анни совсем не удивилась бы, если бы вдруг увидела русалку, вышедшую на прибрежные камни погреться на солнышке.
То ли ей показалось, то ли в самом деле было так, но озеро стояло, вроде, посреди леса. И Анни вспомнила дом. Ей ужасно захотелось к своим в гавань Куэйдов, где все так замечательно ссорились.
— Иногда мне кажется, что это единственное мирное место на всей земле, — тихо и печально проговорил Рафаэль.
Анни не могла с ним согласиться.
— О нет! — вскричала она, чуть не хватая его за руку, но вовремя спохватываясь и останавливая себя. — Есть другие места. Их много. Например, около города, где живут мои дедушка и бабушка, в штате Вашингтон. Там огромные деревья и на лугах много цветов. А еще есть остров. Это самый настоящий рай на земле! Там очень красиво!
У Рафаэля, не сводившего глаз с девушки, ласково светились глаза, и Анни не могла поверить, что этот же самый человек постановил до конца сражаться против своего народа и не позволяет своей сестре выбрать себе мужа по собственному усмотрению.
— Тот мир ваш, Анни, — проговорил он. — А этот… — Он обвел рукой все пространство под нахмурившимся небом. — Этот мир — мой.
Анни оставила кобылу щипать вкусную сочную траву, а сама пошла к озеру. Ей опять захотелось плакать, потому что слова Рафаэля вселяли в ее душу печаль и даже отчаяние.
— Вы можете уехать, — сказала она, глядя сквозь слезы на озеро.
Не видя его, она знала, что он стоит рядом.
— Нет. Но ведь вы дочь морского капитана и все отлично понимаете.
Анни вытерла рукавом глаза, надеясь, что он этого не заметил, а потом тяжело вздохнула.
— Ну, конечно, — съязвила она, не смея глядеть на Рафаэля. — Капитан идет ко дну вместе со своим кораблем. И вы хотите погибнуть с Бавией? Мне кажется, вы сошли с ума!
Рафаэль стоял рядом, но Анни все еще не смела поднять на него глаза.
— Американцы нас редко понимают. Такова традиция, Анни. Дело чести. Хотя врагов, конечно же, у меня много, но и верных друзей тоже хватает. Я не могу взять и без борьбы предоставить моих подданных их судьбе. Придется мне быть рядом с ними.
Анни понимала его, но все же ей хотелось, чтобы он сказал иначе. Она смотрела на свои сцепленные руки.
— Мне все равно кажется, что вы сошли с ума! — стояла она на своем.
Рафаэль хмыкнул и взял ее за руку.
— Пойдем, Анни. Посмотрим, как там в доме. К тому же, начинается дождь.
Теплое прикосновение его руки всколыхнуло чувства Анни, и у нее даже закружилась голова, хотя она считала, что поступает неправильно, позволяя ему увлекать ее за собой.
Они не успели спрятаться под крышу, как разверзлись небеса и хлынул дождь, который стал мять траву и громко биться об озерную воду. Рафаэль и Анни промокли чуть ли не до нитки. Кобыла же и конь, наклонив головы, заржали, выражая свое неудовольствие.
— Бегите! — крикнул Рафаэль и подтолкнул Анни в сторону дома. — Я пока управлюсь с лошадьми.
Анни подчинилась без слов и вздохнула с видимым облегчением, когда дверь легко открылась. Комнату осветила ослепительная вспышка, потом она услыхала оглушительный удар грома и бросилась к окну. Рафаэль изо всех сил старался успокоить разбушевавшегося коня. Кобыла стрелой неслась к лесу.
Рафаэлю все же удалось привязать своего коня к дереву, после чего он побежал к дому.
Анни не хотела, чтобы он застал ее, подсматривающей за ним, поэтому она отпрянула от окна и, метнувшись к выложенному из камней камину, опустилась на колени и стала торопливо зажигать сухие ветки. Первые язычки пламени принялись лизать сухие деревяшки, когда Рафаэль распахнул дверь.
Промокнув до костей, он, не медля и не раздумывая о чувствительности Анни, стащил через голову рубашку и бросил ее на спинку стула. Кстати, в комнате почти не было мебели.
Анни вздохнула и подложила полешко в камин.
— Хорошо, что здесь было чем развести огонь, — с наигранной беззаботностью проговорила она.
Рафаэль подошел к камину, и, когда встал рядом с Анни, она перепугалась. От него шел жар посильнее, чем от разведенного ею огня.