— Все-таки попробуй объяснить.
Он внимательно посмотрел на жену, словно пытаясь понять, в самом ли деле ее интересуют его соображения.
— Я англичанин, — заговорил он, тщательно взвешивая каждое слово. — Англия — моя страна, король Георг — мой король. И король, и страна могут рассчитывать на мою преданность. В прошлом я готов был рискнуть жизнью ради Англии, и сделаю это без колебаний, если понадобится. Утром ты говорила, что роль хорошенькой женщины стала твоей второй натурой… хотя я нахожу эти очки, сидящие на твоем носике, все более и более соблазнительными, — Он выразительно ухмыльнулся, но тут же снова стал серьезным. — Я шестой виконт Бомон, это вошло в мою плоть и кровь, стало частью моей натуры. Англия — моя родина. Авалония не представляет для меня никакого интереса, как и наследственный титул в ней. Она не вызывает во мне сыновних чувств. Для меня Авалония — точка на карте, и только. Я не испытываю никакого желания даже побывать в этой стране.
— Знаю, ты сочтешь это меркантильностью с моей стороны, хотя я очень стараюсь изменить свой характер, но послушай, Рэнд! — Джоселин глубоко вздохнула. — Ты мог бы стать принцем, или, точнее, ты уже принц. Настоящий! Только подумай обо всем, что связано с этим словом. Богатство, положение… все!
— А ты тогда могла бы стать принцессой, как мечтала. — Он криво улыбнулся, однако глаза его остались серьезными. — А теперь, зная, что это никогда не исполнится, ты не думаешь, что… не сейчас, а когда-нибудь… ты могла бы чувствовать себя счастливой, оставаясь просто виконтессой? Леди Бомон, а не принцессой Джоселин?
Сердце затрепетало в груди Джоселин.
— Леди Бомон? — Она шагнула к мужу. — А не принцессой Джоселин? Вот выбор так выбор. Надо подумать.
Она подошла к нему вплотную, положила руки на грудь, затем обхватила за плечи.
— А если я останусь леди Бомон, останется ли со мной лорд Бомон?
— Если только он тебе нужен… — Рэнд порывисто обнял ее и привлек к себе. — У меня нет ни малейшего желания освободиться от брачных уз, Джоселин.
— Значит, никакого аннулирования не будет? — Она заглянула ему в лицо.
— Нет, — твердо сказал Рэнд, и чувство, которое при этом она прочла в его глазах, несомненно, было любовью.
— Прекрасно. Кроме того, твой дядя абсолютно прав, — усмехнулась она. — Титул принцессы мне вовсе не к лицу, то ли дело леди Бомон.
Рэнд засмеялся и прильнул губами к ее губам в долгом, нежном, восхитительном поцелуе. И она целовала его, твердо зная, что счастлива будет оставаться леди Бомон всю свою жизнь, и ощущая нараставшее желание, которое мог утолить только лорд Бомон. Он поцеловал ее в шею, и она с восторгом втянула в себя воздух, замирая от предвкушения. Он сжал губами мочку ее уха, и у Джоселин промелькнуло в голове, успеют ли они добраться до кровати, а если нет — насколько жестким окажется пол в этой комнате.
— Держись подальше от Алексиса, — вдруг прошептал он ей на ухо.
Джоселин словно окатили ушатом холодной воды. Она вскинула голову и посмотрела мужу в глаза.
— Что ты сказал?
Он ответил ей твердым взглядом.
— Ты меня хорошо слышала.
— Нет, я, должно быть, ослышалась. — Она высвободилась из его рук и отступила на шаг.
— Сомневаюсь, Но я с удовольствием повторю это снова. Держись подальше от Алексиса. Мне не нравится то, как он смотрит на тебя, и более того… — Он скрестил на груди руки. — Мне не слишком нравится и то, как смотришь на него ты.
— Ты мне не доверяешь? — прищурилась Джоселин.
— Я не доверяю ему, — веско произнес Рэнд. — У него, понимаешь ли, сложилась определенная репутация. Он очень постарался, чтобы ее заслужить.
— И ты считаешь, что я слишком… — Она стиснула зубы. — Глупа, чтобы это понимать?
— Конечно, нет. Но ты молода и поэтому можешь не устоять перед таким человеком, как он.
— Считаешь, что я способна изменить тебе? — воскликнула она.
Рэнд колебался только миг, но и его было достаточно.
— Не умышленно, разумеется. Алексис — обаятельный человек, а ты, несмотря на удачный сезон, все еще слишком неопытна…
— Разве ты не предоставил мне возможности набраться опыта? Я имею в виду опыт общения с мужчинами такого сорта.
Он разговаривал с ней так, словно она была несмышленой крошкой, которой приходится разжевывать азбучные истины. Такая манера заставляла ее испытывать унижение и одновременно приводила в ярость.
— Ты можешь, сама того не желая, увлечься, забыться…
— Забыться! — Джоселин не верила собственным ушам. — Ты считаешь, я способна позволить себе забыться настолько?
— Но ведь я… заставлял тебя забыться.
— Ха! Насколько мне помнится, мы оба забывались одинаково.
— Правильно. Но ведь однажды ты собиралась на свидание с ним наедине, — многозначительно напомнил Рэнд.
— Не для того, чтобы забыться!
— Может быть, но я не сомневаюсь, чего именно хотел добиться от тебя Алексис во время того несчастного свидания.
Джоселин задрожала от гнева.
— Он собирался просить меня стать его невестой. Его принцессой!
Рэнд фыркнул.
— Полно! Неужели такая неглупая женщина, как ты, способна до сих пор этому верить?
Способна или нет, сейчас было абсолютно не важно.
— Ты мне не доверяешь! — вновь выкрикнула она.
— Разумеется, я тебе доверяю, — повторил он быстро, но все-таки недостаточно быстро. — Но я не доверяю Алексису. И, как твой муж, говорю тебе, что не хочу видеть тебя рядом с ним!
От возмущения у Джоселин даже перехватило дыхание.
— Это что — приказ?
— Называй как хочешь. Я не стал бы это трактовать подобным образом, но если ты настаиваешь… — В глазах Рэнда блеснул вызов. — Да, я приказываю тебе прекратить этот затянувшийся флирт с Алексисом.
— Это никакой не флирт, и… — Джоселин с трудом заставила себя говорить спокойно и ровно. — Я не привыкла к приказам!
— И тем не менее этому ты подчинишься.
Джоселин смотрела на Рэнда в замешательстве. Может, ее супруг повредился рассудком? Возможно ли, что ревность довела его до буйного помешательства? Или Рэндалл Бомон совсем не тот человек, за которого она его принимала?
— Я буду вести себя так, как сочту нужным.
— Но не в случае с Алексисом, — заявил он тоном, не допускающим возражений.
— В любом случае. Сейчас самое время выяснить все до конца, милорд! Я рассматриваю просьбы, учитываю пожелания и даже изредка способна уступить требованиям, но не потерплю, если мне станут приказывать, как служанке. Я готова исполнять свой долг, как ваша жена и виконтесса, но не позволю, чтобы со мной обращались без подобающего моему положению уважения. Даже вам! — Но я ваш муж! — воскликнул он тоже на вы и с таким искренним негодованием, что Джоселин расхохоталась бы, не будь она так сердита.
— Это для меня не особенно серьезный аргумент. А сейчас, — выговорила она сквозь зубы, — уходите.
— Вот это звучит как настоящий приказ!
— Вы очень догадливы. Рэнд двинулся к двери.
— Ухожу потому только, что мне нечего добавить к сказанному. — Он рывком открыл дверь. — Я считаю этот вопрос исчерпанным. Свою позицию я выразил с предельной ясностью.
— Вашу позицию! — выпалила она яростно. — Вашу позицию!
Круто повернувшись, Джоселин бросилась к кувшину с розами и быстро схватила его.
— Только не бросайте им в меня! — предупредил Рэнд.
— Это тоже приказ?
— Да!
— Я не повинуюсь приказам!
И она швырнула кувшин изо всех сил. Рэнд успел юркнуть в открытую дверь, а кувшин в следующее мгновение разбился о стену всего в нескольких дюймах от его головы, обрушив вниз впечатляющий каскад из водяных брызг, осколков и лепестков. «Все-таки способность хорошо видеть позволяет брать довольно точный прицел», — подумала Джоселин. Рэнд окинул взглядом рассыпавшиеся по полу розы и приподнял бровь.
— Это был последний раз, когда я сопровождал свои извинения цветами.