— Миледи, — поклонился Чесни. — Добро пожаловать… домой.
— Добрый вечер, — лучезарно улыбнулась ему Джоселин. Она совсем не так представляла себе приезд в дом мужа, но и сама их свадьба очень отдаленно напоминала ее изначальные представления об этой церемонии.
Рэнд рассмеялся.
— Я предполагал, что для вас это будет некоторой неожиданностью. Обещаю все объяснить позднее.
— Как вам будет угодно, милорд. — Минутного отступления от этикета словно бы и не было. Чесни вновь стал тем безупречным дворецким, который отворил им дверь. — Мы не знали точно, когда ожидать вашего возвращения, милорд. Вы не посвятили нас в свои планы, и я боюсь, что, возможно, в настоящий момент не весь штат в наличии.
Рэнд вскинул бровь.
— Ясно. Мыши резвятся, пока кот в отлучке, так, Чесни?
Дворецкий обиженно насупился.
— Ничуть не бывало, милорд, мы просто не вполне готовы к вашему приезду вместе с леди Бомон. Но мы сделаем все, что в наших силах.
— Я о большем и не прошу, — хмыкнул Рэнд.
Чесни взглянул куда-то мимо него и едва заметно кивнул, и тут же в холле появились две горничные и два лакея. Чесни отвел их в сторонку и отдал несколько лаконичных распоряжений, словно офицер, командующий хорошо обученными солдатами. Через секунду горничные уже спешили вверх по изогнутой лестнице, а один из лакеев исчез в глубине дома.
— Ваше высочество, — с достоинством поклонился дворецкий Алексису, хотя поклон этот скорее смахивал на дружеский кивок. — Прошу, если вам угодно, следовать за мной.
— Какое счастье! — вздохнул Алексис, — До чего не терпится поскорее избавиться от чертова платья. — Он взглянул на Джоселин и добавил более примирительным тоном; — Хотя я вечно буду признателен той доброй женщине, которая одолжила его мне. Более того, я позабочусь, чтобы она была вознаграждена с избытком как за одежду, так и за труды.
Джоселин улыбнулась.
— Я и не ожидала от вас меньшего, ваше высочество.
— Как это ни печально, ожиданиям не всегда суждено сбываться.
Он задумчиво взглянул на нее, затем повернулся и последовал за Чесни. Рэнд тем временем тихо разговаривал о чем-то со вторым лакеем, и Джоселин исподволь принялась наблюдать за ним. Несмотря на то что она успела довольно хорошо изучить своего мужа, оставалось несомненно много такого, о чем он избегал ей рассказывать. Взять хотя бы этот дом. Подобное жилище едва ли под силу содержать человеку с ограниченными средствами.
Лакей вышел из холла, а Рэнд с улыбкой повернулся к ней.
— Мне надо решить несколько неотложных проблем — организовать охрану дома и тому подобное… Но когда я вернусь, у меня будет достаточно времени, чтобы переодеться к обеду. Как только это проклятое авалонское дело закончится, мы выйдем из игры. Если только ничто не изменится... Алексис собирался вернуться в…
— Так, значит, это твой дом? — напрямик спросила она.
— Вообще-то я склонен считать его домом матушки. Конечно, в Лондон она наведывается редко… — Рэнд замялся. — Но полагаю, что по закону владельцем являюсь я.
— Здесь очень мило, — сказала Джоселин. — Даже шикарно.
— Ну, я не назвал бы его шикарным.
— Мне кажется, тебе давно пора объяснить…
Не успела она договорить, как муж шагнул к ней и заключил в объятия.
— Думаю, мне давно пора сказать тебе, каким изумительным чудом я тебя считаю. Без тебя едва ли мы добрались бы сюда.
— Уверена, что добрались бы — в целости и сохранности. — Она с улыбкой обвила, руками его шею. Еще будет время обсудить состояние его финансов. Сейчас Джоселин ничего не имела против, чтобы разговор принял другое направление. — Правда, по пути вы с Алексисом могли бы запросто прикончить друг друга.
— К счастью, ты была рядом и следила, чтобы мы вели себя прилично, как подобает воспитанным леди, — усмехнулся он.
Джоселин рассмеялась, теснее прижалась к нему и легко коснулась губами его губ.
— По-твоему, время быть пай-мальчиком закончилось?
— Как сказать… — Рэнд провел губами по ее шее, задержался на впадинке за ухом, и восхитительный трепет предвкушения пробежал по спине Джоселин. — Завтра Алексис уезжает в Авалонию, а это значит, что он и окружающие его заговорщики перестанут быть нашей заботой и навсегда исчезнут из нашей жизни.
Джоселин едва понимала смысл слов и не особенно огорчалась из-за этого. Она невольно закрыла глаза и упивалась ощущением его шепчущих губ на своей коже.
— И мы наконец сможем начать жить своей собственной жизнью… вдвоем…
— Разумеется, мой дорогой супруг, — мягко проговорила она.
— Моя дорогая женушка!
Их губы слились в нежнейшем поцелуе, а слова, которые он все еще не сказал ей, витали в воздухе. Блаженное тепло разлилось от пальцев ее ног вверх по телу. Но вот он оторвался от нее и жалобно улыбнулся.
— Я должен идти.
— Знаю, — вздохнула Джоселин.
— Долго не задержусь. — В его глазах горело желание.
— Знаю, — улыбнулась она;
— Но мне страшно не хочется уходить.
— И это я знаю.
Ему явно не хотелось разжимать объятия, а ей — отпускать его, но она все же высвободилась.
— А теперь иди, пока я не передумала и не заставила тебя остаться.
— Я могу помочь тебе передумать. — На губах Рэндалла появилась опасная улыбка. — По поводу того, чтобы я остался, и других вещей…
— Да, это, несомненно, в твоей власти, — рассмеялась Джоселин. — И я стану с нетерпением дожидаться, когда ты начнешь это делать.
Он направился к двери, но внезапно остановился, повернулся к ней, порывисто обнял ее и крепко поцеловал. Затем с улыбкой кивнул ей.
— Значит, до встречи.
— До встречи, — выдохнула она. Джоселин знала, что станет считать каждую минуту до возвращения мужа.
Никогда прежде ей не приходилось видеть ванны таких размеров. Джоселин погрузилась в воду до самого подбородка, вытянула ноги во всю длину, но места все равно оставалось достаточно. Вверх поднимались легкие струйки пара, тепло проникало в самые косточки. Ощущение было божественное. Хотелось закрыть глаза и остаться здесь навсегда.
Горничные объяснили, что эта огромная металлическая ванна была сконструирована по чертежам самого милорда и установлена в комнате, смежной с его спальней. Они с гордостью продемонстрировали ей работу кранов, соединенных с трубой, исчезавшей в круглом отверстии, проделанном в полу. Девушки еще сказали, что наполнять такую ванну довольно хлопотно, зато чистить ее потом — одно удовольствие. Обе явно были очень довольны своим местом в таком современном доме.
Их слова дали Джоселин пищу для раздумий, как и количество слуг, которых она успела здесь увидеть, размеры самого дома, обстановка и многое другое. Было очевидно — Рэнд обеспечен намного лучше, чем она заключила вначале.
Но насколько лучше? Был ли тот пресловутый коттедж в деревне и правда коттеджем или очередным замком? Конечно, дом его дяди нуждался в ремонте, а сумма, которая тратилась на его содержание, была ничтожной. Но имело ли это какую-то связь с собственностью самого Рэнда? Или, скорее, с разными видами его собственности? Городской дом производил более чем внушительное впечатление.
Джоселин погрузилась глубже и подула на воду, лениво наблюдая, как вокруг разбегается легкая рябь. Финансовое положение Рэнда представлялось любопытной загадкой, даже если и не имело существенного значения. В замке она сказала Ричарду чистую правду: ей было безразлично, сколько денег имел или не имел Рэндалл Бомон, хотя, конечно, лучше, чтобы он не был совсем неимущим. Джоселин успела познать бедность и хлебнула ее сполна. Приятно было узнать, что деньги у Рэнда есть, хотя сейчас ей было ясно, что с этим мужчиной и бедность была бы терпимой. Рэнд значил для нее гораздо больше, чем любое, даже самое значительное состояние.
— Вижу, ты оценила мою ванну. — Предмет ее размышлений стоял в дверях, ведущих в его — их — спальню, прислонясь к косяку плечом, со скрещенными на груди руками.
— Наверное, она стоит кучу денег, — мягко заметила Джоселин.