– Достала, сладенькая, – прищурился Ворон и, оставив в покое мою промежность, с силой стиснул грудь, выкручивая сосок. Я вскрикнула. – Видно, хорошего отношения ты не понимаешь.
Его взгляд был страшен, ужасно страшен. Все, что было до этой минуты, показалось невинной игрой. Одним рывком он согнул мои ноги в коленях и широко расставил их в стороны. Я дернулась и забилась, но Ворон даже не заметил. Он тяжело дышал мне в ухо и с силой терся своей восставшей плотью о мою беззащитно распятую промежность.
От нестерпимого стыда и унижения я застонала.
– Вижу, тебе не терпится, – самодовольно прошептал Ворон и завозился, пытаясь стащить с себя штаны.
И в эту минуту я услышала странный шум за дверью. Он был похож на тот, который бывает, когда с силой трясешь половики. Только за дверью разбойничьей избушки, должно быть, выбивали пыль из ковров чудовищных размеров.
Звук приближался и нарастал. А на его фоне раздался еще один:
– Ах ты ж ё… – истошно завопил кто-то густым басом.
И тут же его подхватил хор других мужских голосов. Судя по тому, что я могла слышать, снаружи хаотично бегали несколько десятков упитанных мужиков. Причем кто-то из них периодически падал. И, судя по всему, со значительной высоты.
– Что за… – выругался враз протрезвевший Ворон и соскочил с меня, на ходу натягивая обратно штаны. Что застеснялся-то? Бегал и дальше бы с голым задом!
Воспользовавшись передышкой, я тут же постаралась подняться, одной рукой держась за шершавую стену, а второй пытаясь вернуть на место подол.
Вот ведь гад! Изодрал мое единственное платье. Юбка в нескольких местах порвана до самой талии, горловина располосована так, что скрыть грудь теперь можно только придерживая куски ткани рукой.
Ворон больше не обращал на меня внимания. Быстро остыл его любовный пыл. Да пусть он больше никогда к нему не возвратится! Ни с кем! Выглянув в окно, разбойник ошеломленно присвистнул:
– Дракон!
Я не поверила своим ушам. Он прилетел? Вот дела! Я в один прыжок оказалась у окна. Зрелище за ним разворачивалось захватывающе. Огромное чудовище, явно разъяренное не на шутку, отчаянно махало крыльями, сметая ими сразу по нескольку человек. Он разевал пасть, демонстрируя огромные зубы и длинный ярко-красный язык.
Разбойники кинулись врассыпную. Но дракон поднялся в воздух и, сделав один круг, спикировал вниз, схватив когтями сразу двоих. Поднявшись вверх на пару метров, он разжал лапы, и те с воплями полетели на землю.
– Так их! – я даже не пыталась скрыть своего ликования.
– Лесной дух ему в печень… – растерянно бормотал Ворон. В голосе только что храбро сражавшегося со мной разбойника слышался страх. – Драконам до нас нет никакого дела. Что этому-то тут понадобилось?
И пусть вопрос предназначался не мне, я ответила.
– Я его невеста!
Глава 14
За какую-то долю секунды на лице у Ворона промелькнула целая гамма чувств. Я читала их как в открытой книге. От «что ты мелешь, женщина?» до «вот же я вляпался!». Он легко поверил в то, что я – невеста. Ну как тут не поверить, если дракон, вот он, за окном свирепствует. Не просто же так он все дела бросил, чтобы в этом логове пошалить?
– Сразу сказать не могла, сука! – прорычал он. – Теперь мы все из-за тебя погибнем.
Из-за меня?! Вот уж дудки! То, что они погибнут – вполне может быть. Но моей вины тут точно нет! Это не я стукнула Феоктиста Игнатьевича по голове и не я пыталась изнасиловать беззащитную девушку, к тому же храмовницу. Так ему и надо! Теперь узнает, что у каждой, даже самой безобидной с виду женщины может найтись очень могущественный покровитель. Впрочем, для чего это знание мертвому разбойнику, увы, неясно.
Я совершенно определенно хотела видеть его мертвым! Слишком уж свежи были следы его похотливых рук на моем теле и неприятный привкус его поцелуев во рту.
Теперь мы с Вороном как будто поменялись ролями. Он – испуганная жертва, я – победитель. Ну, то есть, почти. Я и сама не знала, как отреагирует на меня дракон. Вдруг скользнет равнодушным взглядом и скажет: «А-а-а, так это она? А я-то думал! Сорян, братва, погорячился. Можете продолжать веселье!».
Мысль была настолько ужасной, что я снова сжалась в комок. Разбойник истолковал это по-своему.
– Еще и голая!
Он сказал это так, словно я сама в исступлении порвала на себе одежду!
– На вот, накинь! – Ворон бросил мне старое покрывало. – Прикройся.