Она натянула одеяло и полежала немного, собираясь с духом. Память услужливо прикатила все воспоминания, и сомнения, и терзания, и всю Катину обиду на Савериных, но думалось об этом теперь иначе — более спокойно, что ли, без надрыва. Она в неизвестном месте, мало того, она в чужом мире — это если продолжать делать вид, что верит Даниру, — и изменить это не может. Её жизнь и здоровье вроде бы вне опасности. Значит, надо действовать по обстановке и надеяться на лучшее.
Говорят же, что с любой проблемой надо переспать — правильно говорят.
Пол в хижине был каменный. Вот так, обтёсанные камни, аккуратно уложенные, на мостовую похоже. Наверное, они холодные и зимой и летом, а сейчас снаружи точно не лето. Дома конец августа, а тут похоже на осень, и уже не раннюю…
Свои кроссовки Катя увидела у двери, обрадовалась. Кроссовки у неё классные, удобные и ещё крепкие, хоть ходи, хоть бегай. Обувь — её пунктик, она всегда экономила, чтобы купить хорошую и фирменную. А какая тут у местных обувь, кто знает?
Возле кровати обнаружились войлочные ботиночки-чуни, расшитые нитками и бусинками. Катя сунула в них босые ноги — ага, самая та обувка, чтобы в этом доме не мерзнуть! — и прошлась по комнате, огляделась. Светлый прямоугольник действительно оказался оконным стеклом, толстым, непрозрачным, с наплывами — выглядывать в такое и смысла нет, разве что понятно, день снаружи или ночь. Печь в комнате большая, непривычной конструкции — у Кати в доме тоже осталась дровяная печка, с плитой, с духовкой, бабушка не позволила её разбирать, когда проводили газ. А эта печь — не печь, а очаг какой-то, на русскую похожа, с картинок, но размером меньше и без лежанки сверху, и как на ней готовить и печь, не очень понятно. То есть сунуть котелок внутрь, на жар — это можно, и мясо на углях печь, и овощи. С голоду не умрешь, конечно, но приготовить что-то привычное ещё умудриться надо.
Кровать… Ничего так кровать. Огромная только. Можно сказать — большие нары, деревянный помост, покрытый тюфяками. Вчера, когда Катя там лежала, не могла оценить размеры. На такой штуке можно спать вчетвером, да и вшестером, если потесниться чуть. Одеял возле стены, аккуратно сложенных — больше десятка. То есть для всех, кто ночует в доме, это — единственное спальное место. Правильно, не на каменном же полу…
У одной стены — сундуки в ряд, не такие сундуки, большие, с плоскими крышками, какие Катя видела у родственников в деревне — на тех запросто можно было спать. У этих крышки выпуклые, закруглённые — не ляжешь, да и сесть проблематично. Этакие сундучки для вещей, как в кино, их ещё пристёгивали на задок кареты. И сейчас такие входит в моду, можно заказать для домашнего интерьера.
Короче говоря, если Данир будет здесь ночевать, ему придется спать на этой же кровати. Больше негде.
Что ещё тут есть? Стол, одна длинная скамья и несколько прочных, приземистых табуретов. На столе что-то лежит, прикрытое тканью — вроде вчера этого не было, хотя, может, она и ошибается. И ещё сероватый лист бумаги. Записка, чётким ровным почерком, по-сантански.
«Доброе утро, моя. Позавтракай. Обязательно переоденься. Узел с вещами найдёшь на кровати. Можешь выходить из дома, но не отходи далеко. Слушайся Хорта. Я пришлю к тебе Турей, это женщина из ближней деревни, говори с ней, расспрашивай. Она поможет и всё расскажет.
Увидимся вечером. Не скучай.
Данир Саверин».
Она перечитала записку трижды, как будто от повторения процесса что-то могло измениться. Переодеться, узел с вещами? Да, вроде есть такой, она случайно спихнула его на пол, когда вставала. Можно выходить? Как здорово, проведать ближние кустики ей точно придётся. Слушаться Хорта? Волка-сторожа?! Это ещё веселее. Она бы охотнее с ним не встречалась. А вот женщина Турей — уже очень интересно.
Под холстиной на столе обнаружился небольшой круглый хлеб, головка сыра размером с два Катиных кулака и глиняный чайник, прикрытый мягкой шерстяной тряпкой. Сыр вкусно пах свежими сливками, а в чайнике оказался напиток, похожий на чай с вареньем.
Катя хлебнула чая, не трогая пока сыр и хлеб, переобулась в кроссовки и осторожно выглянула наружу. Было холодно, может, даже слегка подморозило. Небо чистое, голубое, горы кругом — невысокие, поросшие лесом. А высокие виднелись вдали, сияли белоснежными вершинами. Что касается густых кустов вокруг, то их было полно, только выбирай. Катя выбрала ближайшие. Когда вылезала из них, чуть не закричала, нос к носу столкнувшись с волком. Или с его волчицей? Будь они рядом, она бы отличила, по размеру, а так…