Теперь она не то чтобы испугалась. То есть, уже не ожидала, что её съедят. Волк её охранял, и она должна слушаться. Ну-ну…
Волк косил на неё взглядом, и, казалось, насмехался.
— Привет, — сказала она, — ты что, следишь за мной, жертва Красной Шапочки?
Глупые шутки — наверное, это нервное.
Волк не пошевелился, и Катя бочком-бочком прошмыгнула мимо него к дому. И ей стало не по себе. Этот зверь — насколько понятлив? И что он сейчас видел, слышал? И если его интеллект такой же, как у Данира, то она предпочла бы, чтобы этот сторож держался подальше, когда она посещает кустики. Заодно вспомнилось, как она раздевалась до белья в своей комнате, когда Данир развалился на ковре в нескольких шагах и лениво на неё посматривал. А ей, глупенькой, не приходило в голову, что нужно стесняться домашнего пёсика…
Вот пусть только попадётся ей этот блохастый, она ему скажет всё!
Не этот, конечно. Тот. Который притащил её сюда, и придёт ночью.
Так, стоп. Данир днем волк, а ночью человек — потому что заколдован, то есть проклят? Да-да, она продолжает притворяться, что верит. А какой тогда был Данир до проклятья? Какое он имед отношение к волкам? Возможно, никакого, а волков этих, Хорта и его подругу, он приручил?
А если дело не в проклятье — то какое отношение к волкам имеют остальные Саверины? Айя Лидия, которая в два счёта находила белок среди ветвей и показывала Кате лисьи норы. И жадно принюхивалась к ветру в лесу. Элегантная пожилая дама. И она вроде бы обладала некой магией. С другими Савериными Катя не ездила в лес, так что не видела, как те находят лисьи норы. Алита безошибочно провела их лесом к источнику, но в этом как будто нет ничего особенного. Но почему тогда Катю не удивляло, что айя Лидия в лесу как дома, и нюх у неё был острее человеческого, иначе как она находила белок и всё прочее?
Нет-нет, Катенька, хватит фантазий, так неизвестно до чего можно додуматься. Надо спросить у Данира! Он явно ещё не всё рассказал о себе. И о проклятье.
Она съела половину хлеба и сыра, запила чаем и принялась разбирать узел с одеждой. В узле нашлись два длинных платья — льняные, покроя бохо, они были бы неплохи и дома, если бы Катя не предпочитала джинсы. Ещё там было белье, плотные колготки из хлопка, жилет на шнуровке, он прикольно выглядел и подошел бы и к джинсам, несколько платков и то ли пальто, то ли длинный жакет из толстого, мягкого сукна. Дома, в их мире такой комплект одежды на женщине выглядел бы, может, и странно для кого-то, но был вполне возможен, сейчас в чем только по улицам не ходят. Точно не прабабушкин гардероб из позапрошлого века. А тут, что же, так следует одеваться?..
Отдельно, в наволочке — о счастье! — зубная щётка в упаковке и паста, лосьон для лица, ватные диски и палочки, пачка прокладок, кремы для лица и ног, маникюрный набор и пилки для педикюра — всё-всё такое нужное, но зубная щётка вне конкуренции! Большинство упаковок вскрыты — кажется, Юланка наспех вытряхнула в наволочку содержимое своего туалетного несессера. Значит, планы насчет Кати построили и осуществили быстро, и наличие новой зубной щетки — это везение, которое следует ценить.
Кстати, и простыня, в которую Юлана завязала вещи, и наволочка — хорошего качества, льняные, с одинаковой небольшой вышивкой на углах — буква «С» в обрамлении ветки с листьями. Все постельное бельё в доме на Лесной было такое, одинаковое, приятное и стильное. Не сумка, не чемодан, которые, наверное, и теперь есть в кладовой — Юлана собирала всё это, кидая вещи в простыню, а потом бросила узел в портал им с Даниром вслед. Катю тогда что-то ударило в спину, значит, именно этот узел.
Она вышла наружу и почистила зубы — опять под неодобрительным взглядом волка, потом переоделась в платье, волосы заплела в рыхлую косу. Ещё бы душ. Полцарства за душ! И воды чистой набрать, а то чая во фляжке маловато будет. Тут горы, должно быть полно воды, причем питьевой, пройтись немного и наткнёшься на источник, на ручей или что-то подобное, река тоже годится. На Кавказе, куда Катя ездила несколько раз в студенческий лагерь, было так. А тут?..
И вообще, айя Лидия обещала ей положение «знатнейшей женщины Веллекалена». Но она не говорила, какой уровень комфорта к этому прилагается. Может, каменная хибара без штукатурки и с непонятной печкой — верх того, на что тут могут рассчитывать знатнейшие женщины? Если судить по семейству Савериных, то вряд ли, конечно…
Она увязала вещи обратно в простыню и оставила на кровати. Может, их следовало бы переложить в сундуки, но это и потом успеется. В сундуки Катя заглянула, в одном была плотно уложена посуда и разные хозяйственные мелочи. Жестяное ведерко обрадовало, как родное — теперь можно поискать воды. И где-то, наверное, должны быть дрова, чтобы растопить печь.