От таких слов Кате становилось совсем неуютно, если не сказать — страшно. Это что за страна такая?! И главный спаситель — Данир Саверин, то ли волк, то ли не совсем! А Турей, видно, сообразив, что опять наговорила лишнего, перестала отвечать на вопросы. Она болтала разную чепуху, накормила Катю кашей, похожей на пшённую, но всё же какой-то другой, велела отдыхать и ушла, пообещав назавтра прийти опять. Небо затянуло облаками, пошёл мелкий, как холодная водяная взвесь, дождь…
От скуки Катю спасло то, что она задремала, а проснулась от пряного запаха жареного мяса. По стене метались тени от пламени свечей — она видела это сквозь ресницы. И было хорошо — должно быть, снился хороший сон. Опять скрипнула кровать, кто-то большой навис над Катей, склонился, прядь волос пощекотала её щёку, её лица коснулось чье-то дыхание, свежее, оно пахло зеленью. Ещё мгновение — и до её губ дотронулись чужие губы, осторожно, приятно и мягко, и она подалась навстречу, отвечая, ещё и ещё.
Это — сон?..
Сообразив, что всё это значит, Катя с возгласом вскочила, со всей силы толкнула мужчину, который уже уверенно занял место над ней. Оттолкнуть не смогла, он прижал её к себе и перекатился на спину — она оказалась сверху.
Ну конечно, та самая нахальная и не то чтобы волчья физиономия! И ещё улыбается так довольно! И держит волчара, её, Катю, крепко — не махнёшь, не двинешь как следует!
— Ну что ты, моя?.. Ведь понравилось же тебе? — и он улыбался, как хитрый кот, а не волк!
— Ничего не понравилось… — буркнула Катя.
— Тогда попробуем снова, и ты подробно расскажешь, что не понравилось и почему… — и даже нотки в его голосе проявились такие, кошачьи.
— Ты точно волк? — спросила она с ехидцей и безуспешно попробовала вывернуться.
— Да, точно, — и бровью не повёл Данир, — но вопрос обидный. И провокационный. Моя, сейчас я не могу продемонстрировать тебе, что я волк. Спроси что-нибудь другое? — он говорил не торопясь, тихо, но внятно, на его губах играла еле заметная улыбка. — спроси, я мужчина? Спроси, я люблю тебя? Или уж сразу спроси, я тебя хочу?
— Ты мне что-то продемонстрируешь в доказательство? — она нервно хихикнула, уронив голову ему на плечо, но тут же спохватилась и мысленно обозвала себя дурой.
Нашла, о чём шутить. И с кем!
— «Что-то» я тебе не стану демонстрировать, ещё чего, — хмыкнул Данир, — Мужчины не демонстрируют, они начинают действовать. Разве нет? — он быстро поцеловал Катю в щёку и отпустил, и даже легонько оттолкнул от себя. — Давай поедим. Я пожарил мясо.
Катя поторопилась встать, стараясь не встречаться с парнем взглядом. Одёрнула платье.
— Объяснишь мне, где тут вода? Хочу умыться.
— Объясню. Пока возьми воду в ведре, у двери. Умываться можно в тазу, — невозмутимо пояснил Данир.
Катя как раз увидела и ведро — на маленькой скамеечке у двери, и начищенный медный таз, и ковшик. Про умывальники здесь не слышали, кстати? Который можно повесить на стену, наливать в него воду. Хотя бы это…
Она умылась, отлив немного воды в таз. Попросила:
— И всё-таки покажи. Я хочу сама ходить за водой. Хотя бы знать, куда.
— Сейчас темно, настойчивая моя. Ты сегодня и при свете покалечилась. Ходить с тобой в потёмках по горным тропам я боюсь. Завтра попросишь Турей.
— Почему не тебя?
— Можно и меня, если буду свободен. Но я днём не человек. Я волк. И я не против гулять с тобой.
— Я поняла. Если ты не будешь занят.
— Точно.
Он большой двузубой вилкой сбрасывал куски мяса с железного стержня в миску. Мясо слегка пахло луком и какими-то специями — ненавязчиво, всё равно запах щекотал ноздри и будил зверский аппетит.
— Выглядишь, как нормальная голодная волчица, — с усмешкой заметил Данир, широкими ломтями нарезая большой круглый хлеб.
— Ничего подобного, я уже обедала, — заявила Катя, потому что Данир явно преувеличивал. — Разве что маленький кусочек попробовать.
У неё что, глаза сверкают голодным блеском и слюна течёт по подбородку? Голодная волчица, надо же!
— Моя, если волчица — это комплимент, то жеманная кривляка — это не комплимент. Садись, — он подвинул к ней тарелку, в которую положил несколько кусков мяса.
Именно вид и запах такой еды помешал ей сказать Даниру что-то едкое, чего он, несомненно, заслуживал. Притащил сюда насильно, бросил в какой-то каменной землянке и ещё воспитывает!
На столе также была миска с какими-то запеченными овощами, на которые Катя покосилась с опаской.