— Без разницы, — пробурчал следователь. Он распечатал на принтере протокол допроса, перечитал его и передал Кристине. При этом адвокат не мог не заметить выражения самодовольства на его лице.
— Складывается впечатление, что происходящее доставляет вам огромное моральное наслаждение, — заметил Павлов.
— Ваши домыслы об эстетической стороне дела оставьте при себе, — лениво отозвался Милещенко, нажал на кнопку и по громкой связи вызвал в кабинет конвой. — Все верно? — спросил он у Кристины, когда она дочитала протокол. — Тогда пишите: «С моих слов записано верно, замечаний и дополнений не имеется». Подпись не забудьте поставить.
Яснова расписалась на протоколе и дрожащей рукой вернула его следователю.
Павлову стоило огромного труда посмотреть в глаза Кристине. Они блестели от слез.
— Ваш автограф, господин Павлов, — сказал Милещенко, протягивая адвокату протокол.
— Я завтра приду к тебе, — пообещал Артем, поворачиваясь к Кристине.
— Артем!
Милещенко перевел взгляд с Ясновой на адвоката и понятливо поджал губы.
В дверь постучали, и Кристина закрыла лицо руками.
Аня
Девочка спала, и ей снился странный сон. В последние дни она почти каждую ночь видела сны, но этот был особенным. Во-первых, он снова напомнил ей о том незабываемом дне. Во-вторых, сон был как никогда реалистичным — ей чудилось, что она ощущает запахи, ее кожа чувствует легкий ветерок, ласково треплющий ее русые волосы, а яркое солнце заставляет жмуриться…
Она была снова в своей семье и была счастлива видеть лица мамы и папы. Только почему-то ничего не могла сказать, и это очень тревожило девочку. Она открывала рот, но ни единого слова у нее не вырывалось. Впрочем, это не сильно беспокоило родных и близких — они понимали ее и без слов.
Она смотрит в окно, чувствуя, как усиливается ветер и небо заволакивает свинцовыми тучами, набухшими от влаги. Отец зовет ее, говоря, чтобы она убрала за собой игрушки — иначе их намочит дождь. Она бежит вниз по ступенькам, и в этот момент кто-то стучит в ворота.
Отец и мать смеются. «Это наши друзья, они просто опоздали», — говорит папа, но девочку внезапно охватывает дикий приступ паники — шестое чувство подсказывает ей, что тот, кто притаился за дверью, вовсе не хороший и желает им зла. Она жестикулирует, давая понять, что дверь нельзя открывать, но родители не обращают на ее мольбы внимания.
Дверь открывается, и в этот момент сверху обрушивается ливневый шквал. Тем не менее она не уходит и, замерев на месте, смотрит, как к их дому несется… громадный паук. Быстро перебирая толстыми мохнатыми ногами, он семенит прямо к ним. Отец пытается загородить маму, но монстр перекусывает ему шею и бежит дальше. Голова папы странно свисает, как надломленный подсолнух.
Девочка беззвучно кричит от ужаса. Она пытается бежать, но ее ноги словно вросли в землю. Паук расправляется с мамой и теперь несется к ней. Она падает на колени, моля о пощаде. Паук хрипит, и девочка вдруг понимает, что у этого паука человеческое лицо! Вот только глаза сверкают красным, будто внутри этой ужасной головы бушует огонь. Она протягивает вперед руки в попытке защититься, одновременно понимая, что это лицо ей знакомо и оно будет потом преследовать ее всю оставшуюся жизнь…
Своим криком она разбудила девочек по палате.
— Эй! — позвала ее Ира, высокая девочка с уже сформировавшейся грудью. — Аня, что случилось?!
Девочка рыдала, закрыв рот одеялом, и слезы чертили мокрые дорожки по ее щекам.
— Надо позвать нянечку, — авторитетно заявила Мила, кудрявая толстушка. — Софью Сергеевну.
Однако, когда няня зашла в палату, девочка уже успокоилась. Она никогда не стала бы рассказывать о своих снах кому бы то ни было.
Но шила в мешке не утаишь, и об этом случае вскоре стало известно заведующей, после чего Тамара Иннокентьевна вызвала девочку к себе.
— Аня, я очень волнуюсь за тебя, — сказала она. — Меня беспокоит твое здоровье.
«У меня все хорошо, как всегда», — написала Аня в блокноте.
— Нет, не как всегда, — покачала головой Тамара Иннокентьевна. — В последнюю неделю ты стала намного хуже себя чувствовать. И я считаю, что это связано с твоими внутренними переживаниями. Я видела, ты рисуешь, но твои рисунки вызывают массу вопросов. Вот, Софья Сергеевна мне принесла. — С этими словами заведующая вытащила из ящика стола листки и положила их перед воспитанницей. Аня бросила на бумагу безразличный взгляд. — Ты могла бы объяснить, что это?
На одном рисунке была изображена церковь и плачущие люди. На другом — ангел в небе, сложивший ладони в молитве, в глазах у него тоже стояли слезы.